Когда они пришли к дебаркадеру, кижанка уже вернулась с «объектов», и на носу лихтера собралась вся шумная компания.
— Что ж вы так рано? — спросил Женя. — Все уже успели облазить?
— А то как же! — Василий Демьянович похлопал себя по животу и бокам. — Даже Георгия Победоносца на Корбе спасли! Отобрали у каких-то шаромыжников: вынесли, сперли из часовни, а мы хвать за холку и к сторожу отвели... Вот как!
— Да вы просто герои! — сказал Женя. — Жаль, меня с вами не было, перепало бы немножко славы...
— А мы ведь тоже видели, что эта икона не прикреплена, — заметил Кирилл, — а не догадались сказать сторожу... Да и часовня была не заперта,..
— Так и надо вам! — заявил Лошадкии, — Будете теперь предавать и продавать нас?
Валера кинул быстрый взгляд на отца: лицо у него было спокойное, чуть задумчивое и совсем не мрачное. Рядом с ним сидел какой-то незнакомый интеллигентного вида старичок в застегнутом на все пуговицы темном плаще, в таком же берете и внимательно слушал.
Его узкое, усохшее личико до глаз заросло колючей седоватой щетиной. Таких ветхих, допотопных старичков еще не было на дебаркадере.
Его присутствие заметил и Лошадкин и спросил не без удивления:
— А вы, отец, зачем прикатили сюда? Тоже хотите полюбоваться красотой?
— Хочу посмотреть, — ответил тот. — Но здесь, оказывается, и переночевать-то негде и есть нечего.
— Это кто как устроится и поспеет, — посмеиваясь, сказал Василий Демьянович. — Наше время — время скоростей, и у кого нет положенной скорости, тому и есть нечего, и спать приходится без комфорта.
Старичок на это неопределенно, но довольно презрительно гмыкнул.
— Тебе-то, отец, сколько годков? — тут же перешел на «ты» Лошадкин. — Небось под восемьдесят подкатило?
— Уже стукнуло, — вежливо ответил старичок. — Да еще два добавьте.
— Да ты, выходит, совсем древний! Молодец, молодец! Не дашь столько! — похвалил его Лошадкин. — Зачем только ринулся в такую даль? Кости бы греть тебе у парового отопления, около бабки сидеть, а не мыкаться здесь.
— А вы зачем? — Глаза старичка колюче посмотрели на Василия Демьяновича.
— Я?.. — растерялся от такого прямого вопроса Зойкин отец. — Я люблю это всем сердцем, хобби это мое — Древняя Русь, с детства засела она мне в печенки — и никуда. Да и моложе я тебя почти вдвое. А тебе-то каково в странствиях? Старые — вы такие: ходите, хорохоритесь, а чуть подул ветерок — и с катушек долой.
— И так бывает, — вежливо согласился старичок.
— А как у тебя с давлением? Не шалит?
— Случается.
— Завел бы японский браслет. — Лошадкин показал ему свой на запястье руки. — В нем шесть-восемь магнитов, они создают магнитное поле, силовые линии пронизывают сосуды и способствуют снижению кровяного давления.
— Что вы говорите! — ахнул старичок. — Ай да японцы!
— Приобрети, советую. Одной твоей пенсии вполне хватит.
— Да нет уж, спасибо... Я теперь ничего не боюсь — уже посмотрел на Кижи.
— Ну и как они тебе?
— Легкие они, негромкие, а ведь как звучат!
— То есть? — спросил Лошадкин. — Как это понимать?
«А и правда, чудной старикашка, — подумал Валера. — Не мог дома усидеть, а теперь вот попал в переплет...»
Кирилл, между прочим, тоже внимательно, с явным интересом посматривал на этого старичка.
Впрочем, скоро все оставили его в покое и принялись со смехом обсуждать поездку. Зычный голос Василия Демьяновича перекрывал все голоса. Вспоминали, как в Подъельниках Татьяна, вылезая из кижанки, чуть не свалилась в воду вместе со своим этюдником, как на Волкострове за ними увязались деревенские мальчишки и рассказали: совсем недавно один из мужиков, через край хватив самогона, продрог на улице и решил из часовни Петра и Павла устроить костерок, чтоб погреть озябшие руки.
— Вандал! — громыхнул Василий Демьянович и почесал свою крупную голову с реденькой растительностью на темени. — Таких надо под тюремный запор... Женя, верно я говорю?
Женя охотно кивнул:
— Как всегда.
— Скажи, что тебя не поразили эти часовенки? Ведь изумительные! Сногсшибательные! Смотришь на них — оглушают красотой! Верно я говорю?
— Не верно, — ответил Женя. — Не оглушают они и с ног не сшибают, тихие они, скромные, а если чем-то и поражают, так не этим...