Как ни странно удача после этого покинула нас. Прежде всего, всё оставшееся время, что мы провели на Бернике, шел дождь. Айвар не помогал делу, угрюмо повторяя по несколько раз в день, что моя тетя должна бы понимать, что не следует оскорблять королев. От этого плохое настроение тети Бекк только закипало сильнее, и Ого с Финном едва смели идти рядом с ней.
Мне, однако, приходилось быть рядом с ней, поскольку мы вместе спали на сырой кровати в каждом сыром постоялом дворе, до которого добирались. В ту первую ночь тетя Бекк устроила мне суровый нагоняй по поводу моей неудавшейся инициации.
- Ты сказала мне, что в ту ночь ничего не произошло, Эйлин. Почему ты солгала?
- Я не лгала, - простонала я. – Ничего не произошло. У меня просто не было никаких видений, вот и всё.
- Что-то должно было случиться, - настаивала тетя Бекк. – Почему ты скрываешь?
- Ничего. Я говорила тебе!
- Чушь. Расскажи мне о каждой минуте, что ты провела там, - приказала тетя. – О каждой мелочи. Абсолютно всё.
- То есть я должна постоянно говорить: я сидела там, тетя Бекк, и дрожала, и пол был холодным и жестким, тетя Бекк, и было слишком темно, чтобы видеть что бы то ни было, тетя Бекк, – снова и снова за все часы, что я провела там? Потому что так было всё время.
- Не всё время. Ты спала, когда я отодвинула камень. Тебе ничего не снилось?
- Насколько я помню, нет, - ответила я, надеясь, что она прекратит допрос.
Только не она.
- Значит, ни разу не было такого, чтобы ты видела хотя бы проблеск света? – упорствовала она. – Не качай головой, Эйлин. Не лги.
Она беспощадно продолжала в том же духе, пока я, наконец, не призналась:
- Ладно, если хочешь знать, я видела проникающий внутрь лунный свет.
- Это чушь, - ответила тетя. – Камень плотно прилегал к земле.
- Нет, не плотно. Там была щель, и я откатила камень в сторону и вышла ненадолго. Вот!
- Камень не двигался с места с тех пор, как я подкатила его вечером. Я знаю это, потому что положила на него два пучка вереска, как мы всегда делали, и утром они по-прежнему были там – точно в тех же местах. Или ты думаешь, что каким-то образом положила их обратно изнутри – сквозь два фута гранита?
- О, - произнесла я. – Нет. Я не знала, что они там. Я просто оттолкнула камень и вышла наружу.
- Неужели? И что, как ты думаешь, ты увидела снаружи?
- Я не думаю, что видела, я видела! Всё, как обычно, только от лунного света казалось, будто лежит иней. Я видела нашу хижину, и холмы, и море, и полную луну…
- А в хижине горел свет?
Я покачала головой:
- Нет, всё было темным.
- Там должен был гореть свет. Я бодрствовала всю ночь. Глупый ребенок! Ты получила видение, а потом притворилась, будто ничего не было!
- Оно не ощущалось как видение, - пробормотала я, чувствуя себя полной дурой. – Если это было оно, что оно означало?
- Понятия не имею, - к моему великому разочарованию, ответила тетя. – Неудивительно, что сварливая королева решила, что ты квалифицирована. Явно так и есть.
- Но я не чувствую никакой разницы, - запротестовала я.
- Я тоже не чувствовала. Силы были в тебе всегда, так что естественно ты чувствуешь себя как обычно.
- Я думала, что почувствую мурашки в пальцах, или, по крайней мере, смогу читать мысли.
- Или, может, видеть сквозь стены? Теперь ложись и поспи немного, и не будь такой глупой.
Я легла, но не думаю, что смогла бы заснуть, если бы не появился Страшила – молчаливый и тяжелый, – чтобы улечься у меня в ногах, сделав холодную кровать постоялого двора теплой-теплой.
Утром я по-прежнему чувствовала себя дурой, и еще несколько дней после этого. Как я должна была понять, что это видение? У меня раньше никогда не было видений. Всё выглядело таким реальным! И я считала несправедливым, что тетя Бекк обвинила меня из-за того, что она поссорилась с королевой.
Поэтому я пребывала в угрюмом настроении следующие несколько дней, пока мы устало тащились под дождем через мокрые зеленые пустоши. Ого спросил меня, что случилось. Я рассказала, ожидая, что он, как тетя Бекк, велит мне не быть глупой. Вместо этого он сказал:
- Э… Эйлин, разве ты не должна хранить в тайне то, что касается твоего обряда инициации?
- Не думаю, - ответила я. – В конце концов, не так уж это важно.
- О. Помню, мой дядя говорил, что не должен ни слова говорить о своей инициации. Он, похоже, считал ее абсолютно священной.
- У него, наверное, был другой обряд. И я считаю, тетя Бекк несправедливо обвинила меня. В конце концов, это она была груба с королевой.
Ого поднял взгляд на гордый профиль сидевшей в повозке тети Бекк.
- Ей не нравится Берника, - заметил он. – Она в любом случае обвинила бы тебя в чем-нибудь.
Возможно, так и было. Это немного утешало.
Когда мы на следующий день остановились на обед, нас окружили ослы. Постоялый двор, в котором мы ночевали накануне, продал тете Бекк две буханки и мешок сваренных вкрутую яиц. Тетя сидела на откидном борте повозки и делала для нас сандвичи с закуской, оставшейся от предыдущего постоялого двора.
Не спрашивайте меня, с какой стати ослам понравились сандвичи с яйцами. Мо они не нравились. Я предложила ей кусочек моего после того, как дала немного Страшиле, и она просто опустила морду обратно в торбу. Зеленый Привет тоже не обращал на них внимания. Но эти ослы уловили запах, должно быть, за несколько миль. Они с топотом прискакали через мокрую пустошь – и их собралось целое стадо – и попытались вырвать сандвичи у нас из рук. Мы шлепали их по носам, но это их не отпугнуло.
Ослы были дикие и голодные. Некоторые из них так долго находились в пустоши, что их передние копыта превратились в длинные, загибающиеся наверх шипы, похожие на Галлисийские тапочки. А те, которые добрались до нас первыми, были столь решительно настроены не позволить опоздавшим получить нашу еду, что всё время вертелись вокруг оси и лягали опоздавших в ребра. Бум. Точно барабан. В считанные секунды мы оказались внутри бешеной лягающейся толпы.
Финн залез под повозку и скрючился там. Айвар снял с пояса меч вместе с ножнами и бил им ослов. Шлёп. Бац. Они обращали на это не больше внимания, чем на копыта своих сородичей. Один из ослов укусил его, и он закричал. Тетя Бекк забралась в повозку за своим хлыстом. Я поспешно завернула остаток яиц и хлеба в холст, а потом мне пришлось играть в перетягивание этого свертка с мерзким черным ослом, который видел, что я сделала. Ого вытолкнули за пределы толпящегося стада, где он, гневно рыча, бежал по полукругу. Он нашел там упругую палку и ворвался обратно внутрь, колотя по ушам и бокам.
Но бестий отогнал Страшила. Я мельком видела, как он прыгает от осла к ослу, отмечая каждого когтями. Вы представить себе не можете, какие вопли и рев это вызвало. Наконец, тетя Бекк сорвала с Мо торбу с едой и пустила ее галопом вниз по тропе. Мо была только счастлива убраться. Мы побежали за ней следом. Последнее, что я видела – удиравшие серой толпой ослы и мчавшийся за ними Страшила.
Ого и Айвар решили, что это ужасно забавно. Когда мы, наконец, остановились пообедать во второй раз – в лощине, на полпути наверх по одному из низких холмов, – они не переставали повторять:
- Нападение грабителей!
И хохотали.
- Нам повезло, - заметил Финн, - что грабители не были людьми.
- А в этой части острова много грабителей? – резко спросила тетя.
- Я никогда не бывал в этой части острова, Мудрая. Я не знаю, - ответил Финн.
Это заставило меня немного занервничать. Но мальчики продолжали шутить насчет того, как храбро мы отразили нападение банды грабителей.
- Не вы, а Страшила, - сказала я Ого, когда он собирался, чтобы продолжить путь.
- Мы все вместе, - весело ответил он. – Великая битва.
Страшила вновь объявился, когда мы спускались по другой стороне маленьких гор. Шагая, я почувствовала, как он потерся о мои ноги. Зеленый Привет его заметил. Я видела, как он склонил голову, чтобы посмотреть вниз – на то место, где находился Страшила, – и задумалась о странности обоих созданий.