– Ах вы, бестолочи! Где были ваши глаза? Это не та девочка! У нее черные волосы. Не красные. Ты слышишь, что я говорю, Тоня? Не красные! То есть не рыжие, не медные, не алые и не оранжевые! И она вообще не оборотень.
Парень, уже в человеческом облике, что-то невнятно забормотал. Девица-волк фыркнула.
– От нее пахнет вашей кровью, Наставница. Вашей, на четверть, как вы и говорили.
– Обращайся ко мне как положено, паршивка! – рассердилась дама.
– Простите, госпожа символьер Алессандра Корамелл, – исправилась незадачливая похитительница, – но ошибки действительно нет. Двадцать пять процентов вашей крови. Это ваша внучка.
Глава 3
С гончими
Сначала Карине казалось, что она выла, не умолкая ни на миг. Словно Лариса, Дирке, даже Григорий Аблярсов снова и снова умирали то на ее руках, то у ног, то за спиной. И к ним присоединялся ставший близким другом, почти братом, белый волк. Все внутри ревело и орало: «Рудо-Рудо-РУДО!!!» В этот рев и ор тонким голоском ввинчивалось горькое, но ехидное: «Диймар! Диймар! Как ты мог? Ты не мог… Зачем?!. Да неважно зачем. Неважно как. Ты – мог. И сделал».
Эта мысль была отрезвляющей. И девочка волевым усилием вынырнула в реальность – словно сбросила с головы капюшон боли.
На самом деле она не выла, а только бессильно хныкала. Митька волок ее по тропе, как тряпичную куклу. Оба давно (ох, что же такое «давно» в их ситуации?!) сменили волчье обличье на человеческое. А вокруг колыхалось нечто непохожее ни на что, виденное раньше. Межмирье здесь было иным. Некоторые клочья пространств казались выдранными из первобытных, а то и вовсе дочеловеческих времен, а некоторые – из миров далекого будущего.
– Мить, пусти, я сама могу, – выдавила Карина, на деле сомневаясь в своей способности передвигать нижние конечности без поддержки со стороны. Митька послушался. Оказалось – идти все же можно. Ну да, ноги целы, руки целы, почему бы не идти? А то, что сдохнуть хочется, так это ерунда, мелочь.
Не плачь, а злись.
– Господи Боже! – Прозвучавшая вместо ставшего привычным трилунского «мрака безлунного», эта короткая земная фраза казалась уж совсем иномирной над сияющей тропой. – Рудо! Мить, его больше нет. Вообще нет, понимаешь?! Как Ларика и твоих родителей…
– Потому что твой Диймар Шепот застрелил его, – жестко оборвал ее Митька, – из пистолета, который заранее спер у Арно. И как бы ты, Карин, сейчас ни пыталась найти этому оправдание, факт есть факт. Он убил нашего друга.
– Ничего я не пытаюсь найти, – буркнула она. – Диймар убил Рудо. Неужели меня могут какие-то объяснения интересовать? Ты меня ни с кем не перепутал?
Друг устало замотал головой.
– Объяснения как раз не помешают, – бросил он. – Вот взять бы этого черта Шепота да заставить объяснить все выкрутасы. Глядишь, и в происходящем разобрались бы. Творится что-то гадкое, причем планетарного масштаба. И вроде нас тоже касается, а мы как котята слепые. Тычемся на ощупь.
– Мы сейчас как в Трилунье придем, первое, что сделаем, – найдем способ связаться с Эррен. – Ничего другого Карине в голову не пришло. – Думаю, уж в теперешних-то дерьмообстоятельствах она нас за учебу не засадит.
– Я в принципе с тобой согласен, – кивнул Митька. Казалось, он уже справился с пережитым шоком и теперь возвращался в свое обычное состояние столпа Земли и атланта, держащего небосвод. – Меня смущает только то, что выйдем мы в некоем «Первом городе луны», который вроде как от всех скрыт. И находится неизвестно где. А значит…
– А значит, как всегда, попрем напролом. Куда нам деваться-то?
Карина одернула рукава куртки. Странно, в кои-то веки она попала на тропу не мокрая насквозь (спасибо согревающим знакам) и не грязная (спасибо, дорогое Мироздание!). Внутри ее, как новорожденный зверек, мягким слабым комочком зашевелилось новое чувство – горе и боль от потери друга никуда не делись, но словно на шаг отступили, давая место… Чему? Что это было за чувство?
Жизнь продолжалась, вот что.
И жизнь эту следовало сохранить. Во что бы то ни стало. Свою, чужую… любую жизнь, которой будет грозить опасность.
Карина огляделась.
Тропа шатким подвесным мостиком колыхалась в пустоте. Вернее, в ночном небе. Колыхалась – в прямом смысле слова. Никогда раньше она не замечала этих мерных, легких, но определенно угрожающих движений.
– Ты обратил внимание, да? Межмирье здесь совсем другое.