Пиртянин громко откашлялся, чтобы привлечь внимание Ринальфа.
– Так это изделия Могрифа Черного? – спросил он, когда тот оторвался от созерцания амулетов.
– Несомненно. Я никогда не видел его изделий, но мне приходилось встречаться с самим Могрифом, когда я был помоложе. Каждый амулет неизбежно несет отпечаток личности создателя, поэтому нет ничего проще, чем опознать изделия мага, если знаешь его самого. Я же учил тебя этому, мой мальчик, – с упреком сказал он.
– Увы, учитель, – на синекожей физиономии Хирро, однако, не было заметно и следа раскаяния.
– Чрезвычайно интересные вещицы, – продолжил Ринальф. – Я очень благодарен вам, друзья мои, что вы дали мне возможность посмотреть на них, но предпочел бы, чтобы вы забрали у Гестарта мои изделия. Не все они одинаково ценны, но браслет усиления заклинаний и кулон защиты от наговоров нужно вернуть. Совершенно ни к чему оставлять такие подарки вору, я говорил это Раундале. Надеюсь, с ней не случилось ничего дурного?
– Она сейчас гостит у меня в поместье, учитель. Мы с ней договорились, что обойдемся в этом деле без нее, а она явится сюда попозже.
– Она – способная девочка и никогда не перепутала бы амулеты. Но ей, действительно, лучше держаться от этого дела подальше. Почему бы тебе не привлечь к нему Балтазара с Дагоном?
– Если бы я знал, где их искать… – пожал плечами Хирро. – Как показал опыт, там вполне хватило нас троих. Мы довольно быстро преодолели защиту, а затем благополучно унесли оттуда ноги. Хуже всего было влезать на утес, и я не представляю, как с этим справился бы Балтазар, с его-то комплекцией.
– А вы забирались туда прямо по утесу? – восхитился Ринальф. – Вам нужно было зайти ко мне перед вылазкой, и я сразу сказал бы вам, что в такие башни обычно ведет подземный ход. Никто из магов не станет полагаться в этом деле только на своего скакуна. Волшебные скакуны тоже уязвимы, мало ли что с ними может случиться.
– Действительно, – хмыкнул Хирро. – Гестартов улдар, например, сломал лапу, когда гонялся за нами. Но этот ход наверняка очень хорошо замаскирован.
– Не для нас, мой мальчик, не для нас. – Ринальф покопался в столе и извлек оттуда перстень из красного камня. Вместо глазка на перстне была вырезана руна тайновидения. – Возьми этот перстень, с его помощью можно обнаружить любой подземный ход. Когда ты окажешься рядом с ходом, руна начнет светиться.
– Но сначала нужно оказаться рядом с ним, – заметил пиртянин.
– Всему-то я должен учить вас, молодежь… – укоризненно вздохнул Ринальф. – Если обойти вокруг утеса, перстень укажет вам, когда вы пересечете подземный ход поверху. А затем вы пойдете вдоль хода, отслеживая его перстнем, пока не разыщете, где он начинается. Я должен говорить вам, что это лучше делать ночью, чтобы вас не заметили сверху?
– Нет, учитель.
– И еще… – Ринальф встал и подошел к одному из лабораторных шкафов. Выбрав один из многочисленных флаконов, он отдал его пиртянину. – Это мой новый настой для видения в темноте – очень сильный, но, к сожалению, недолго действующий. Он пригодится вам во время поисков. Сделайте по небольшому глотку, этого хватит на два часа, а затем, если понадобится, глотнете еще.
– А если сделать сразу несколько глотков?
– Это будет действовать несколько суток, но вместо острого зрения вы получите острый понос. Так что соблюдайте инструкцию, молодые люди.
Зербинас присматривал за шустрым кеолом и наблюдал за этими двоими, которые разговаривали так, словно ни его, на Фэра не было в лаборатории. Однако, это выглядело не бестактностью, а скорее доверием, неявным вводом новичков в круг своих интересов. И для асфрийского мага, и для пиртского было очевидной данностью, что Хирро пойдет выручать амулеты повторно, а если понадобится, то и в третий раз. Темой обсуждения было только то, как успешнее провести эту вылазку.
С тех пор, как они с Хирро попали на Асфри, Зербинаса не оставляло ощущение, что пиртянин все время что-то не договаривает – но, с другой стороны, тот вполне мог бы и вообще ничего не говорить. Сейчас Хирро казался увлеченным беседой со старым магом, но тем не менее изредка, как бы невзначай, взглядывал на Зербинаса с Фэром, словно проверяя, как они относятся к разговору. Безусловно, с Ринальфом его связывало нечто большее, чем несколько уроков артифакции.
Когда они закончили обсуждение предстоящей вылазки, разговор перешел на недавние события, уже известные Зербинасу. Теперь в нем приняли участие все четверо, но манера Хирро и Ринальфа по-прежнему оставалась далекой от обычной болтовни. Пиртский маг не просто развлекал старика своими приключениями, а информировал о последних новостях и событиях, а тот высказывал в ответ такие замечания и советы, какие были бы просто неуместными от праздного слушателя.
Затем они оставили старого мага в лаборатории и вышли в сад. Фэр взлетел на крышу особняка к Чанку, а Зербинас остался вдвоем с Хирро. Однако, он воздержался от вертевшихся у него на языке вопросов – ему было ясно, что пиртянин так далеко зашел в своих намеках, что вскоре заговорит об этом сам.
Маги остались ночевать у Ринальфа, а на следующий день снова отправились к башне, рассчитав время выхода так, чтобы оказаться на месте незадолго до темноты. Выждав наступления ночи, они сделали по глотку настоя и пошли вокруг утеса искать подземный ход.
Руна на перстне вспыхнула, когда они прошли справа от башни, невдалеке от края плато. Подземный ход оказался коротким и начинался под обрывом, примерно на середине отвесного склона. Входное отверстие скрывалось в расщелине, куда можно было вскарабкаться по едва заметным неровностям камня, на которых не оставалось следов.
Судя по количеству встреченной паутины, ходом давно не пользовались. Внутри стояла кромешная тьма, но благодаря снадобью Ринальфа все трое магов хорошо видели путь. Впереди шел Хирро с Чанком на плече, за ним Фэр и наконец Зербинас, побоявшийся оставить малыша позади, хотя тот уже успел доказать свою способность выскочить из любой передряги.
Вскоре они увидели подножие лестницы, ведущей в башню. Хирро остановился в десятке шагов от нее и оглянулся на Зербинаса.
– Барьер, – сообщил он.
– Барьер, – подтвердил Зербинас и остановился рядом.
Путь к лестнице преграждал магический барьер, поддерживаемый сильным амулетом. Хирро вчувствовался в невидимую перегородку и беззвучно засмеялся.
– Здесь установлен краденый амулет, – сказал он. – Этому бедняге Гестарту даже и в голову прийти не могло, что ни один из барьерных амулетов Ринальфа не является препятствием для его друзей. Подождите меня здесь.
Он миновал барьер и поколдовал над нишей у лестницы. Барьер исчез, а Хирро вернулся к друзьям, держа в руке фигурку с раскинутыми руками.
– Один амулет найден, – он спрятал фигурку в карман. – Путь свободен, можно идти дальше.
Маги долго поднимались по винтовой лестнице, пока не вошли в жилище Гестарта. Они оказались в противоположной выходу части здания, не осмотренной ими накануне. Некоторые комнаты пустовали, другие использовались как склады или подсобные помещения. В одной из них обнаружилось около трех десятков неподвижно стоящих заготовок зомби, в которые еще не было призвано деятельное начало.
В следующей комнате стоял защищенный магией шкаф. Взломав защиту, маги нашли там множество амулетов различного назначения. Хирро придирчиво перебирал их, пока не выбрал оттуда четыре амулета, принадлежавших Ринальфу.
– Как назло, здесь нет тех самых, на возвращении которых настаивал Ринальф. – сказал он, убирая их за пазуху. – Что ж, будем искать.
Открыв очередную дверь, они оказались в просторном помещении, на боковой стене которого виднелись задвинутые на засов ворота. В дальнем углу, на трех уложенных рядком и накрытых шкурами матрацах сладко спал улдар. Его огромное лохматое тело завалилось набок, бархатистые крылья обвисли, тяжелая волчья голова откинулась на матрац. Все четыре когтистые лапы были вытянуты, на передней виднелась тщательно наложенная шина.