Все эти птицы ведут нас через двери природы в разнообразный и увлекательный мир. Во многих отношениях этот мир спокойнее нашего, ибо там не так уж много проблем и у маленького ластоногого народца - пингвинов, и у крылатых красавиц олушей. Это всегда удовольствие - проникнуть в уединенный и неиспорченный мир соленого воздуха и морских водорослей, забытый Временем мир, всегда несущий утешение для беспокойного человеческого сердца. Может показаться странным решение провести жизнь среди морских птиц, но нельзя отрицать и того, что гуановые островки стали местом избавления для многих людей, бежавших от ужасов цивилизации.
Я оставлял Людериц во второй половине дня. Подгоняемый сильным ветром "Гамтоосс" спешил выбраться из гавани под непрерывным обстрелом водяных брызг, перелетевших через капитанский мостик. Погода была прекрасная. Пароход поворачивал на юг, я стоял в одиночестве на палубе и думал об островах. Слева по борту над побережьем небо было голубым, дальше, над дюнами пустыни, - розовым, а совсем далеко позади, в синеве Южной Атлантики, белел Эйкбоу.
Эйкбоу и его птицы. Час назад они бесцельно парили над кормой подобно альбатросам, проносясь над фордеком и отдыхая на салингах. Теперь они качаются на вспененных волнах, проносятся над ними, касаясь крыльями гребней, ныряют в море за рыбой, покружатся над кораблем, пока не настанет час их возвращения. Далеко отсюда, на Эйкбоу, ждут их тысячи супругов и супруг, прихорашиваются и чистят клювами перья.
И вот уже последние, отставшие, расстаются с Великой Свободой Голубой Воды - инстинкт зовет занять свое место в рядах тесно прижавшихся друг к другу миллионов.
Они держат курс на Эйкбоу, точно как самолеты, возвращающиеся домой по лучу радиолокатора. Аккуратен и величествен полет птиц в этот час, когда они заслоняют весь горизонт. Веками повторяется эта вечерняя сцена над Эйкбоу; она поэтична и навевает соответствующее настроение на очарованного пернатыми кочевниками наблюдателя, вызывая у него глубокие чувства...
Нет ничего лучше природы. Поэтому я и приехал сюда. И понял, почему Джон Гоув остался здесь надолго. Джон Гоув, а за ним Мило почти век жили на этой белой скале в голубом океане, вечные ветры задубили их лица, а птицы - это великое чудо природы - постоянно стояли перед их глазами.
Глава третья
ТРИСТАН ХРАНИТ СВОЮ ТАЙНУ
Далеко-далеко, среди бурного моря, яркого солнечного света и чистого воздуха Южной Атлантики расположен остров, тайной которого хотели бы обладать медики всех стран. Остров этот - Тристан-да-Кунья*, а секрет долголетие и отличное здоровье его жителей.
_______________
* Тристанский вулкан уже считался потухшим, когда в 1961 г. произошло его извержение, которое заставило 270 жителей острова покинуть свои дома. Я встречал этих людей в Кейптауне; все они чувствовали себя "не в своей тарелке" в этом чуждом для них мире. Тем не менее до конца своих дней они оставались такими же наивно-благородными простаками, какими были на Тристане. Эта глава была написана до извержения вулкана, и я ничего не изменил в ней. Весьма возможно, что некоторые островитяне лелеют мечту вернуться когда-либо на остров и снова начать робинзонкрузовскую жизнь своих отцов и дедов. И, вероятно, почти все возвратились бы туда, если бы им представилась такая возможность. Поговаривают, что на Тристане остались зарытые клады. - Прим. авт.
Тристан-да-Кунья - архипелаг из четырех вулканических островов в южной части Атлантического океана. Обитаем только самый крупный из островов (его площадь 117 км\2). После неожиданного и очень сильного извержения вулкана в октябре 1961 г. большинство жителей острова, покинувших его, вернулись обратно в 1963 г. - Прим. ред.
Другие острова тоже, конечно, могут похвастаться своими долгожителями, ибо люди, живущие изолированно от внешнего мира, гарантированы от эпидемий и тяжелых заболеваний больших городов. Но Тристан побил в этом отношении все рекорды. Население этого острова словно живет совсем в другом мире, навсегда освободившемся от болезней.
В ранние годы моих путешествий по островам мне не раз представлялась возможность посетить черный вулканический берег Тристана. Мне было двадцать лет, когда я работал репортером одной из газет. Не раз в то время я уговаривал капитана каботажного судна взять меня в плавание. Примерно раз в год каботажник ходил из Саймонстауна к Тристану с почтой и продуктами для островитян. Тогда другой возможности посетить остров не представлялось. Я был необыкновенно счастлив, впервые ступив на землю Тристана в 1920 году; судьба улыбнулась мне и в 1923 году, когда я провел на острове несколько дней, попав туда с "очередной почтой". Что-то горело во мне все время в те молодые годы, побуждая снова и снова выискивать случай посетить Тристан-да-Кунью.
Сейчас это беспокойство несколько улеглось, уступив место желанию разгадать тайну острова. Первое, что буквально поражает каждого вновь прибывшего на остров, - это великолепное здоровье жителей, и старых и малых. Причем способность островитян доживать до глубокой старости качество наследственное. В нашем сегодняшнем мире люди, живущие в нормальных условиях, рассчитывают, как правило, дотянуть до семидесяти, а для островитян Тристана (особенно женщин) семьдесят - возраст только лишь где-то выше среднего: они достаточно активны и в девяносто. Я знал четырех сестер на Тристане, которые наиболее показательны в этом отношении. Одна дожила до ста четырех, другая - до ста двух лет, третья - до девяноста девяти, и только четвертая, известная Бетти Коттон, дотянула всего лишь до девяносто четырех.
Доктора и зубные врачи время от времени осматривают островитян, но ни одна из медицинских комиссий не может, естественно, провести на острове столько лет, сколько необходимо, чтобы разрешить эту загадку.
Я ходил в 1923 году от дома к дому вместе с военно-морским врачом, посланным на остров специально для того, чтобы составить отчет о состоянии здоровья этого удивительного маленького народа и изучить "эффект кровосмешения", то есть результаты браков между кровными родственниками. Сегодня вы найдете на острове более двухсот жителей - все они потомки брачных союзов от первоначальных восьми мужчин и семи женщин*.
_______________
* Пятеро первых поселенцев острова уговорили дружески расположенного к ним капитана Амма, торговая шхуна которого часто заходила на Тристан, привезти им с острова Святой Елены женщин. Он без труда нашел добровольцев - пятерых женщин, здоровых и с покладистыми характерами. Женщины были цветные, и одна - африканка. Капитан Амм не сразу решился везти свой романтический груз на Тристан. Это было в 1821 г. Он прибыл на рассвете, ссадил женщин на берег и поспешил уплыть, пока будущие мужья безмятежно спали. Мужчины сначала выражали свое недовольство, но других вариантов не было, и в конце концов все благополучно переженились. Позднее на острове поселились еще две пары. - Прим. авт.
Врач уверял меня, что потомство от браков между двоюродными братьями и сестрами было абсолютно здоровым. Он столкнулся с феноменальным явлением - великолепными зубами островитян - и был совершенно ошарашен долговечностью жителей.
- Секрет долголетия - в чем он? О, если бы у меня было достаточно времени! - сказал мне врач. - А что я могу выяснить за три дня? Тут нужно три года, за этот срок еще можно что-либо сделать.
После первых двух визитов, не посещая острова, я получил возможность поддерживать постоянный контакт с жизнью на Тристане. Джон Хагэн, интеллигентный островитянин, поселившийся в Кейптауне в конце прошлого века, оказался для меня превосходным информатором. Он посетил в 1923 году свою родину вместе со мной на каботажнике и обратил мое внимание на такие детали островной жизни, которые я сам никогда бы не заметил. Его жизненный путь был полон приключений и драматических эпизодов, и мне показалось заманчивым узнать поближе этого человека с далекого острова, человека, сумевшего приспособиться к непривычной для него жизни в городе и выжить в нем.
Джон, высокий крепкий блондин с голубыми глазами и длинными красивыми усами, совершенно не похож на типичного смуглого тристанца. Он прибыл в Кейптаун перед началом англо-бурской войны* и участвовал в ней, а после демобилизации поступил работать в Трамвайную компанию вагоновожатым. Единственными известными ему до этого колесными экипажами были тачки и запряженные волами повозки, но он довольно быстро приноровился к электрическому трамваю и водил по Кейптауну старые открытые вагоны, которые были тогда самым быстрым транспортным средством. Он постоянно подбирал меня на остановке "Оранжевая улица" по пути из школы домой. Хагэн вышел на пенсию после сорокатрехлетней службы в Трамвайной компании, а умер в возрасте семидесяти одного года (его мать, верная традиции долгоживущих женщин на Тристане, отлично чувствовала себя до самой смерти и скончалась в девяностолетнем возрасте). Хагэн оживил передо мной многие страницы прошлого Тристана, часто рассказывая о своей родине, и от него я получил кое-какие нити, ведущие к секрету удивительного здоровья островитян.