Уоллес с интересом отметил, что, отложив яйцо, родители, казалось, больше не проявляли никакой заботы о потомстве. Самец и самка возвращались в лес, оставив яйцо вылеживаться в теплом песке, а птенцы потом выбирались наружу самостоятельно — так же, как маленькие черепашки. Оказавшись на поверхности, юные малео сразу же начинали ходить и, по словам старшего Дювенбодена, уже через сутки могли летать. «Король Тернате» как-то взял на борт своего судна парочку яиц малео, и уже на следующее утро из них вылупились птенцы, а еще через день новорожденные малео порхали по каюте.
На этом этапе исследований Уоллес постоянно искал подтверждения своих идей о происхождении видов, и малео послужили для него отличным примером специализированной адаптации. Он отметил, что острые когти этих птиц и мощные ноги очень хорошо подходят для ковыряния в песке и рытья ямок.
А вот их родственники — кустарниковые большеноги — решали задачу воспроизводства иначе. Они тоже закапывали отложенные яйца, но зарывали их в большие кучи веточек и прочего мусора, так что ноги у них походили на совковые лопаты, с помощью которых они могли сгребать и кидать в кучу ветки, листики и прочий растительный сор.
Но больше всего озадачило Уоллеса странное сообщество животных и насекомых. Этот остров опровергал все предположения и ожидания. Он был очень велик и лежал в центре Индонезийского архипелага, а цепочки из маленьких островков, тянущиеся в обе стороны, соединяли его с соседями — Азией и Австралией. Поэтому ожидалось, что Сулавеси должен кишеть всевозможными животными, видовое разнообразие должно быть огромным и включать виды, попавшие сюда с обоих континентов. «Как часто бывает в природе, — записал Уоллес, — факты оказались в полном противоречии с ожиданиями». На самом деле на Сулавеси обитало на удивление мало животных, и видовое разнообразие было довольно скромным, но многие виды, живущие здесь, не встречались больше нигде на всем земном шаре. Уоллес насчитал 108 видов наземных птиц, что не очень много по сравнению, например, с Суматрой. Но из этих 108 видов только 19 встречались на островах, лежащих к востоку, и только 9 обитали на островах, расположенных западнее Сулавеси. По прикидкам Уоллеса, не менее 80 видов птиц были эндемиками Сулавеси — подобная «степень эндемичности с учетом расположения этого острова вряд ли существует где-либо еще в мире».
Какова же причина уникальности фауны Сулавеси? Уоллес нашел ключ к решению этой задачи, исследуя бабочек, обитающих на Сулавеси, которые сильно отличались от своих соседок на других островах. Члены одного семейства на Яве и в Сингапуре, например, были очень похожи друг на друга. Однако эти виды или их ближайшие родственники, пойманные на Сулавеси, сильно отличались от своих соседей. Форма крыльев обитателей Сулавеси была столь характерна, что Уоллес мог с одного взгляда определить происхождение уроженцев Сулавеси. Уоллес предположил, что ранее Сулавеси, вероятно, был частью некоей континентальной системы, а затем оставался в изоляции в течение более длительного времени, чем соседи, так что на острове успели сформироваться уникальные виды.
Уоллес предположил, что Сулавеси следует считать особой географической зоной в отношении фауны и что изучение современного распространения животных может пролить свет на геологическую историю. Сегодня эта мысль уже стала общим местом, и, хотя полевые данные, собранные Уоллесом на Сулавеси, дополнены и скорректированы, он признан основателем современной зоогеографии — науки о распространении животных.