- Что? Но это же не так! – воскликнул я.
- Кому нужна правда, - грустно усмехнулся Ворожский.
Сервер игры будет отключен через 30 секунд.
- О, а вот и финальный таймер. Сергей, я видел большую часть ваших подвигов в Аскароне. Ваш нестандартный подход иногда выходил даже за рамки задуманного нами сценария. Я попрошу вас применить свои навыки на благо Аскарона и всей индустрии в целом. Не дайте государственной машине запретов закрутить гайки и запретить вообще все.
Кажется, Ворожский слегка переоценивает мои способности. Где я, а где государство.
- Я не смогу, - покачал головой я. – И почему именно я?
Сервер игры будет отключен через 20 секунд.
- Я уверен в ваших силах. Думаю, что просто так вам забыть про произошедшее здесь не дадут. Не забывайте, кто вас сюда прислал. Могу лишь дать совет – покажите всем неоспоримую пользу наших проектов. Я не знаю, каким именно образом можно достучаться до особистов и безопасников, но я уверен, что только это сможет их убедить, - взволнованно произнес Ворожский. – Показать им, что способ всеобщих запретов здесь не сработает.
Сервер игры будет отключен через 10 секунд.
- Но я…
- До встречи, Сергей, - слегка поклонился директор. – Я верю в вас.
Сервер игры отключен. Производится отключение от серверов игры. Игровая капсула будет открыта через минуту.
Эпилог. Аскарон и дальнейшие планы
Я открыл ключом дверь своей квартиры и устало завалился на диван, даже не раздеваясь. С момента закрытия Аскарона прошло три недели. И все эти три недели я участвовал как неизменный свидетель в бесконечных судебных разбирательствах. Событие такого масштаба было глупо пытаться спрятать и замять. Слишком много людей было замешано, даже если устроить тотальное молчание – слухи все равно поползут.
Начиналось все довольно безобидно. После разговора с Ворожским меня достали из ставшей уже родной игровой капсулы все те же два особиста, что и засунули, поблагодарили за помощь и отправили домой. Предварительно взяв подписку о невыезде и строго-настрого запретив с кем-либо общаться и рассказывать о случившимся со мной в Аскароне. Если бы не откровение директора Аскарона, то я бы так и остался в неведении о том, что на самом деле произошло. Мне и до сих пор кажется, что это какой-то несуществующий сюр, с военным искусственным интеллектом, глобальным заговором и прочим, о чем рассказал мне Ворожский.
Долго мне сидеть и скучать дома не пришлось. На следующий день в квартиру заявилась все та же парочка из органов. Они торжественно выдали обещанный военный билет и организовали перевозку ставшей уже родной игровой капсулы. Она оказалась настолько огромной, что пришлось заменить ею кровать. В дальнейшем я еще не раз восхитился такому элегантному решению. Капсула не пропускала внешних звуков, была крайне удобной, заменяла одновременно кровать и компьютер. Но радоваться долго тогда не удалось – особисты вручили мне повестку в суд в качестве свидетеля на закрытое заседание. Собственно, с тех пор заседания проходили почти каждый день. И мне нужно было быть на каждом, как самому беспристрастному свидетелю.
Этот непривычный для меня опыт в суде довольно быстро превратился в раздражающую рутину. Лично у меня раз за разом спрашивали почти одни и те же вопросы. Параллельно с судом шло следствие, поэтому Марадонта вживую я увидел далеко не сразу. На своего аватара в игре он был похож довольно сильно, хоть сейчас он выглядел не совсем приглядно. Здесь не было привычного пижонистого костюма-тройки и мечей с золотыми эфесами, зато были большие мешки под глазами, впалые щеки и седина, тронувшая черную шевелюру. Как узнал позже, Марадонта взяли почти что с поличным в здании, где находились сервера Аскарона.
Первые несколько дней Марадонт ничего не говорил, да и не до него, собственно было. Основным действующим лицом первых несколько заседаний был Ворожский и его свора адвокатов, раз за разом доказывающие, что их подзащитный отношения к деятельности Марадонта и Гласу будущего не имеют. Это было непросто, с учетом низкого уровня понимания игровой индустрии в целом у судей и прокурора, а также запутанной схемы управления Аскароном, осложняющейся многочисленным количеством подкупленных людей Марадонтом. Мрачные последние слова Ворожского с каждым заседанием оказывались все правдивее.