Командор помолчал, задумчиво глядя в пространство, словно видел за стенами нашей тесной кабины пылающие пустыни далекого мира.
– Да, – наконец продолжил он,- Меркурий бросил нам серьезный вызов. С холодом мы можем справляться достаточно легко, но жара – совсем другое дело. Впрочем, не мне об этом говорить, поскольку попался я именно в лапы холода, а не жары…
И вот уж чего мы никак не ожидали найти на Меркурии, это жизнь, хотя Луна должна была преподать нам урок. Там тоже никто не ожидал найти жизнь. И если бы кто-то спросил меня: «Если допустить, что на Меркурии возможна жизнь, то где ты надеешься ее найти?» – я бы ответил: «В сумеречной зоне, конечно». И в очередной раз бы ошибся.
Хотя подобная идея никого особо не вдохновляла, мы решили, что все же должны хотя бы раз взглянуть на ночную сторону. Для этого нам пришлось переместить корабль примерно на сто пятьдесят километров, и мы сели на невысокой
плоской возвышенности в нескольких километрах от горной гряды. Мы провели тревожные сутки, прежде чем убедились, что находиться там безопасно. Скалистый грунт, на котором стоял корабль, имел температуру минус триста пятьдесят градусов по Фаренгейту, но с ней вполне могли справиться наши обогреватели. Даже без них температура внутри корабля понижалась очень медленно, поскольку вокруг был почти вакуум и наши посеребренные стены отражали большую часть тепла, которое мы теряли за счет излучения. Фактически мы жили внутри большого термоса – к тому же часть тепла вырабатывали наши собственные тела.
Тем не менее мы не могли ничего узнать, просто сидя внутри корабля; нужно было надеть скафандры и выйти наружу. Скафандры, которыми мы пользовались, прошли испытания на Луне во время лунной ночи, которая почти так же холодна, как и на Меркурии. Но ни одно испытание никогда не сравнится с реальными условиями. Вот почему мы вышли втроем – если бы с одним что-то случилось, остальные двое могли доставить его обратно на корабль. По крайней мере, мы на это надеялись.
Я был в первой группе; мы медленно шли в течение примерно получаса, докладывая на корабль по радио обо всем что мы видели. Благодаря Венере вокруг было не столь темно, как можно было бы ожидать. Она сияла среди звезд невероятно ярко, на нее нельзя было смотреть больше нескольких секунд; и только воспользовавшись фильтром можно было разглядеть крошечный диск планеты.
Видны были также Земля и Луна, образовывавшие прекрасную двойную звезду над самым горизонтом. Они тоже давали какое-то количество света, так что мы никогда не оказывались в полной темноте. Но, естественно, ни Венера, ни Земля не давали тепла, которое могло бы согреть этот морозный край.
Мы не могли потерять из виду корабль, поскольку он был самым заметным объектом на километры вокруг, к тому же на его носу был установлен мощный маяк. С некоторым трудом мы откололи несколько образцов камня и забрали их с собой. Как только мы внесли их в шлюз, произошло нечто необычное. Они тут же покрылись инеем, и на них начали образовываться капли жидкости, которые стекали на пол и испарялись. Воздух внутри корабля конденсировался на этих невероятно холодных осколках камня. Нам пришлось ждать полчаса, прежде чем они достаточно нагрелись для того, чтобы их можно было взять в руки.
Убедившись, что наши скафандры выдерживают условия ночной стороны, мы начали предпринимать более дальние вылазки, хотя никогда не удалялись от корабля более чем на несколько часов. До гор мы так и не добрались – они были слишком далеко. Я проводил немало времени разглядывая их в электронный телескоп с корабля – для этого вполне хватало света.
И однажды я заметил какое-то движение. Я настолько изумился, что какое-то время сидел неподвижно возле телескопа, тупо глядя в окуляр. Потом самообладание вернулось ко мне, и я включил камеру.
Вы наверняка видели этот фильм. Конечно, из-за слабого освещения качество получилось не очень хорошее. Но все равно можно увидеть горную стену на фоне оползня или чего-то подобного – а среди камней карабкается что-то большое и белое. Оно показалось мне похожим на призрак и, должен сказать, основательно меня напугало. Потом волнение от сделанного открытия заглушило все остальные чувства, и я полностью сосредоточился на наблюдении за странным существом.