До прибытия в дельту я знакомилась с дикими животными в основном в национальных парках, поэтому здесь мне было интересно сравнить, насколько их поведение отличается от поведения тех животных, которые являются объектами охоты. Травоядные здесь держатся на большом расстоянии, хищные — совершенно незаметны, а павианы агрессивны. Как я уже сказала, мы разбили лагерь на одном из островов недалеко от острова Чиф. Днем, пока мои спутники спали, я решила побродить вокруг без фотоаппарата, только с биноклем. Большая стая павианов с громкой бранью следовала за мной по деревьям. Они мне мешали наблюдать за птицами, и я села под куст, надеясь, что павианы забудут про меня и убегут.
Понемногу стая утихомирилась, и я услышала лишь воркующие звуки — это самцы общались между собой. С моего места стаю не было видно, и я решила, что она скрылась. Было очень тихо, но вдруг меня охватило беспокойство, сердце сильно забилось, и мне показалось, что кто-то недоброжелательно и угрожающе смотрит. Повернув голову, я увидела большого павиана-самца на расстоянии каких-нибудь 20 метров от меня. Взглянув в другую сторону, я обнаружила почти так же близко еще одного самца. Меня охватили ужас и желание бежать. Однако я знала, что бежать, когда тебе угрожает животное, — самое последнее дело. И вместо этого я встала в полный рост, отломила от куста сухую ветку и стала размахивать ею, двигаясь прямо на одного из павианов и придав своему лицу свирепое выражение.
Павиан повернулся и побежал. Одновременно я услышала, что второй также бежит. Я остановилась и погрозила им вслед палкой, радуясь своей победе. Истоки этой радости уходят в далекое прошлое, когда гоминиды научились побеждать соперников-павианов.
Павианы всегда пробуждали во мне неприязнь и даже отвращение, которые я объясняла тем, что, находясь так близко друг к другу, мы как бы ощущаем давние отношения конкуренции, читаем на лицах друг у друга противоречивые, негативные чувства. Павианы, так сказать, пошли вспять в своем развитии, тогда как человек гигантскими шагами двинулся вперед. Возможно, это (совершенно ненаучное) объяснение привело к тому, что взрослые павианы мне казались постоянно подавленными и обиженными, словно подспудно сознавали, что их несправедливо обошли, не дали развернуться их возможностям.
Если человеческая неудовлетворенность ведет к созиданию, то у павианов она выливается в злобу и раздражение, выплескиваемые в бурных перебранках. Я видела причину своей неприязни к павианам также в том, что, как мне казалось, они, в противоположность остальным животным, выделяют меня как личность. Для львов и слонов я — безликая угроза, и, воспринимая их предостерегающие сигналы, я сознавала, что они хотели бы уничтожить не меня, а некую исходящую от меня опасность. Павианы же имеют в виду как раз меня, личность. Когда они прыгают над моей головой по деревьям, не сомневаюсь, они доносят именно меня на своем выразительном "языке", столь похожем на человеческую брань, что это глубоко оскорбляет. Меня злит также их непорядочность. Если ты не одна, а с мужчиной, они ведут себя совсем иначе: держатся на почтительном расстоянии и ругаются негромко. Все известные факты нападения павианов касались женщин и детей, на мужчин, даже на безоружных, они напасть не решаются. Кстати, павианы хорошо понимают, что такое оружие. После столкновения с двумя самцами меня осенило: ведь я тогда была не вооружена. Прежде я всегда носила с собой фотоаппарат и телеобъектив, который павианы, очевидно, принимали за огнестрельное оружие.
Как упоминалось, социальная структура павианов основана на строгой иерархии, каждый член стаи знает свое место. Однако некоторые из них иногда не принимают эту иерархию, и попытки возмущения часто приводят к жестоким потасовкам. Обычно павианы передвигаются сомкнутыми группами по 40–60 особей во главе с вожаками, мощными самцами, которые готовы к самоотверженной борьбе с врагами, например, леопардами, наводящими ужас на павианов.
Леопард обычно выходит на охоту по ночам, легко и бесшумно лазает по деревьям и выступам скал, где спят павианы, которые ночью беспомощны, поскольку их зрение приспособлено только к дневному свету, и половину суток они находятся в невыгодном положении.
Горы Тсодило на северо-западе Ботсваны — памятник древней истории бушменской культуры. Путешествие туда помогает установить связь между Окаванго и Калахари. Самый легкий способ попасть в Тсодило — нанять небольшой самолет в Маунге и перелететь через дельту с ее личи и ситатунгами, колониями аистов и венценосными журавлями — туда, где еще выражено главное русло. Затем держат курс прямо на запад через серо-желтый ландшафт Калахари с ее разреженными кустарниками. Неожиданно под крыльями самолета показываются две темные грубоотесанные горы — это и есть Тсодило. Отсюда очень далеко до городов и деревень. Местность населена небольшой группой бушменов, которую изредка навещают пришельцы из внешнего мира. Цель посещений — взглянуть на наскальные изображения, памятники бушменской культуры, созданные несколько тысяч лет назад.