Единственно, кого я не видел до прибытия на остров, это Бимал Роя, из департамента антропологии. Ему предстояло играть роль посредника между нами и островитянами. Он был ассистентом доктора Чиприани во время его полугодового пребывания на острове. Тогда-то он и его слуга Симоне в какой-то мере овладели языком островитян.
— Онгхи всегда были дружелюбными? — спросил я у Роя из любопытства.
— Нет. Одно время они были настроены враждебно. Если вы причините им неприятности, они могут рассвирепеть и теперь. В прошлом году один бирманец — собиратель раковин пытался приставать к женщинам. Они убили его: женщины этого племени очень целомудренны. Но, посудите сами, до чего онгхи простодушны. Убив бирманца, они приплыли в Порт-Блэр пожаловаться на его поведение и сказать нам о том, что сделали.
— Онгхи были арестованы?
— А почему их надо было арестовывать? Бирманец вообще не имел права приезжать туда. Это территория племени онгхи, и нарушители границ не могут рассчитывать на то, что закон их будет охранять. Больше того, посторонним запрещается посещать остров без разрешения властей.
— Мне нисколько не жаль собирателей раковин, — гневно добавил Рой. — Ради раковин они готовы на все и могут привить онгхи любые пороки. Мне недавно говорили, что собиратели раковин приучают онгхи курить опиум. Можно ли представить себе что-либо ужаснее?
Море было спокойным, чистым, и вскоре мы увидели зеленую полоску, появившуюся из-за горизонта. Постепенно полоса становилась все шире и превратилась в лес на берегу моря.
— Мы прибыли, — воскликнул Рой, пристально всматриваясь в бинокль. — Вот этот остров и есть Малый Андаман.
Берег вытянулся белоснежной, без единого пятнышка, песчаной лентой. Лишь в одном месте лежало упавшее дерево. По судну разнеслась весть о появлении острова, и все столпились у поручней, напряженно всматриваясь вдаль. По мере приближения к берегу, вода становилась более зеленой, что говорило о песчаном дне и небольшой глубине. «Индус» замедлил ход и, когда до берега оставалось около двух миль, дал гудок.
На этом большом открытом пространстве он прозвучал слабо, но, вероятно, разнесся далеко. Вскоре к нам приблизилась лодка островитян — выдолбленный ствол дерева с квадратными сиденьями на корме и носу и с выносными уключинами. Сидевшие в ней люди были смуглы, с мелко вьющимися волосами, а у одного из них было раскрашено лицо. Двое подростков гребли, а два маленьких мальчика, свернувшись «калачиком» на дне, с любопытством глядели на большое судно.
Они были совершенно голыми, если не считать узкой полоски материи вокруг бедер.
— Как хорошо, что мы застали их здесь, — сказал Рой, пристально всматриваясь в лодку. — Онгхи строят для себя дома по всему острову и кочуют из одного дома в другой в зависимости от того, есть ли в окрестностях дичь или нет.
Лица гребцов были сосредоточенны, но когда Рой окликнул их, они улыбнулись, а потом рассмеялись.
— Вы пошутили? — спросил я Роя.
— Вовсе нет. Я просто сказал, что они хорошо выглядят. Это им понравилось.
Лодка подошла к нашему судну, онгхи поднялись, и слуга Роя — Симоне стал передавать им узлы с постельными принадлежностями, различные ящики и кухонную утварь. Когда разгрузка закончилась, Симоне спрыгнул в лодку и онгхи повернули обратно.
— Я бы не решился поехать с этими людьми, — сказал я.
— Вы беспокоитесь о Симоне? — спросил Рой. — Он в полной безопасности. Симоне уже был здесь в составе экспедиции доктора Чиприани. — Затем он прильнул к стеклам бинокля и добавил: — Посмотрите, посмотрите! Вся деревня вышла встречать нас.
После завтрака с «Индуса» спустили шлюпку, которая должна была доставить нас на берег. Все, кто мог, уселись в нее: Чакраборти, Джаган Сингх, Рой, я и все остальные члены группы. Вода в море была поистине великолепной — ярко-зеленого цвета и такая прозрачная, что мне хотелось вылезти из лодки и поплавать. На полпути к берегу встретили еще одну лодку онгхи, которые поинтересовались, не нужна ли нам помощь, но мы отказались и отослали их обратно.
Ближе к берегу вода стала грязной. Нам нужно было причалить у Дагонг-Крика — широкой протоки, берега которой поросли густым лесом. Здесь были те же деревья, что и на других островах Андаманского архипелага — четочник, птерокарпус, фикусы, хлопковые деревья, — а под ними обычный покров из стелющихся растений, сорняков и трав. Мы привязали лодку к столбу и вышли на берег. Мальхотра и Рой направились через джунгли в Обате — так называлась деревня, куда мы должны были попасть. Но большинство из нас предпочли идти вдоль берега. Дорогу нам показывали онгхи, плывшие на лодке. Примерно через милю Джаган Сингх заметил верхушки кокосовых пальм, видневшиеся у опушки леса.
— Вот они! — воскликнул он, сияя от восторга. — Пальмы принялись!
Я подошел к расчищенному участку взглянуть на них. Пальмы уже вытянулись в рост человека. Под ними сидел на корточках Симоне, вокруг валялись вещи.
Симоне изо всех сил старался разжечь костер. Пучок прутьев и сухие листья были положены между тремя камнями. Всякий раз, как Симоне дул в костер, поднималась струйка дыма, разъедала ему глаза и легкие, он начинал кашлять и плеваться. Вокруг него сидели онгхи и безудержно хохотали. В конце концов молодой онгхи сжалился над ним и решил помочь. Он низко наклонился над костром и стал сильно дуть между камнями. Тотчас же взвился язычок пламени, появление которого вызвало очередной взрыв смеха.
— Зачем нужен костер? — спросил я. Симоне в это время наливал воду в кастрюлю, собираясь ставить ее на огонь.
— Чтобы приготовить пищу Рой-сахибу и мне, — ответил он, вытирая слезы.
— А как же мы?
— Вы будете есть на корабле, а Рой-сахиб и я останемся здесь.
Мои спутники тем временем ушли вперед. Мне хотелось догнать их.
— Где находится деревня онгхи, Симоне? — спросил я.
— Вон за той изгородью, — пробормотал он, все еще вытирая слезы.
— Далеко?
— Нет, всего в сотне шагов.
— Покажи мне дорогу.
Вместо того чтобы сделать это самому, Симоне дал мне двух проводников-онгхи. Они поднялись, отряхнулись и повели меня, причем один шел впереди, а другой сзади. У мужчины, шедшего впереди меня, был нож — дхау, но я заметил, что, хотя кустарник по обеим сторонам дороги оказался очень густым и часто преграждал путь, проводник ни разу не срезал ни одной ветки, а лишь раздвигал их, давая нам возможность пройти.
Мы прибыли на расчищенный участок леса, размером немногим более площадки для игры в теннис. Там сидели женщины-онгхи с детьми. Женщины тоже были голыми, если не считать бахромы из коры, висевшей под животом. Мои попутчики расположились в тени дерева, пытаясь завязать разговор. Но женщины не отвечали. Даже мужчины держались в стороне и не разговаривали с ними.
Однако к Рою отношение онгхи было иным. Стоило ему появиться, как все заговорили, начали смеяться, и каждый, будь то мужчина или женщина, стремился крепко обнять его. Мы, естественно, завидовали Рою и спросили, почему к нему так относятся.
— Так они встречают всякого, кто приезжает после длительного отсутствия, — объяснил он. — А я ведь не был здесь больше года.
Рой подошел к двум женщинам, сидевшим позади меня и стал шутить с ними. Вдруг одна из них достала тростниковую корзинку, вынула оттуда огромного краба и положила передо мной. Я тотчас же отодвинулся: краб был настоящим чудовищем величиной с глубокую тарелку, а клешни угрожающе шевелились. Заметив мой испуг, женщина положила краба обратно в корзину.
— Она что, решила подшутить надо мной? — угрюмо спросил я у Роя.
— Ничего подобного. Я сказал им, что вы голодны, и они предложили этого краба — единственное, что у них было.
Я пытался самостоятельно завязать с ними разговор, ио безуспешно. Я говорил, жестикулировал, гримасничал, но на них это не производило никакого впечатления. Мальхотра пытался делать то же самое, но в равной мере безуспешно. Он подсел к женщинам и стал размахивать у них перед глазами банкнотой в десять рупий. Они в ужасе разбежались. Тогда Мальхотра попытался подружиться с детьми, спел им песенку. Они отнеслись к этому совершенно безучастно. Желая показать свое расположение, Мальхотра погладил детей по головкам, что их, видимо, удивило.