Томас, Морис и Пегь открыли своим современникам вдохновение, которое может дать писателю ирландский язык, показали красоту родного языка и родной культуры — после стольких лет гнета британских властей. Томас невольно стал одной из самых значимых фигур Кельтского возрождения в переломные и страшные десятилетия ХХ века, времени становления молодой Ирландии, с самого начала — с Пасхального восстания 1916 года, Войны за независимость Ирландии (1919–1922) и провозглашения Ирландского Свободного государства (1922–1937).
Начинающему писателю был 61 год, когда его первая история была напечатана в 1916-м, и 73, когда в 1928 году в печать вышли «Перебранки», а годом позже «Островитянин». Для грамотного крестьянина, живущего всю жизнь своим трудом и работающего от зари до зари, это громадное достижение, которое трудно переоценить. Он продолжал активно писать вплоть до восьмого десятка, когда ослабевшее здоровье не позволило ему больше работать.
Всех этих книг никогда бы не было, и, возможно, истории и воспоминания так и угасли бы с уходом рассказчиков, если бы не удачное совпадение места и времени. Остров Бласкет считался уникальным местом, на котором ирландский язык и культура сохранились в неприкосновенности, и именно в начале ХХ века Ирландии удалось обрести независимость и продолжать поддерживать усилия Гэльской лиги, основанной в 1893 году в Дублине «для сохранения ирландского языка, на котором говорят в Ирландии». Лига впервые начала выпускать литературу и газеты на ирландском языке, учить носителей ирландского читать и писать на нем, устраивать языковые классы в школах, а также материально поддерживать своих авторов. Остров вскоре стал широко известен интеллигенции в Европе и даже в Америке, ученые и лингвисты начали регулярно посещать остров, стремясь выучить и описать самый чистый и первозданный ирландский язык. Патрик Пятс Вики О’Кахань — Король, а также почтальон и близкий друг Томаса — увидел в этом выгоду для острова и стал гидом-посредником для образованных посетителей: размещал их у себя в доме и знакомил с островом и его жителями, объясняясь с гостями по-английски. Он же способствовал организации для гостей классной комнаты, где Томас, превосходный рассказчик и певец, занимался с приезжими ирландским языком. Острый ум автора «Островитянина» и его живой юмор никого не оставляли равнодушным.
Многие посетители жили на острове всего пару месяцев, но некоторые впоследствии годами приезжали на остров и стали Томасу добрыми друзьями. Норвежский лингвист Карл Марстрандер в 1907 году учил ирландский под руководством Томаса по два-три часа каждый вечер, поскольку Томас не мог позволить себе пропускать рыбалку — основной источник своего дохода. Роберт Эрнест Уильям Флауэр, которого Томас дружески нарек Цветиком, английский поэт, ученый-кельтолог и переводчик с ирландского языка, впервые посетил Бласкет в 1910 году по рекомендации Карла Марстрандера и тоже учил язык у Томаса. Впоследствии они стали закадычными друзьями, Роберт прекрасно овладел языком за годы поездок на остров (вплоть до 1939 года) и переводил книги Томаса на английский язык. Первый и лучший перевод книги «Островитянин» на английский в 1934 году выполнил именно Флауэр.
Знакомство с эрудированными людьми, по большинству — выдающимися писателями, поэтами и учеными (среди них были Джон М. Синг, Джордж Томсон, Дэниэл Бинчи, Осборн Бергин, Томас О’Рахилли и многие другие) расширило кругозор Томаса, придало ему уверенности в своем литературном таланте и обеспечило его постоянным притоком хороших книг, а заодно и доходом от уроков. Но именно Цветик, Брайен О’Келли и редактор первых изданий книг О’Крихиня, выдающийся ирландский просветитель и литератор Патрик О’Шихру (Ястреб) появились как раз вовремя, чтобы убедить Томаса, что его творчество достойно публикации, и так возникли его первые большие книги.
Знаменитые произведения на ирландском языке публиковались в ХХ веке и до «Островитянина». Однако резонанс в кругах читателей и большое внимание, которое уделили публикации критики и литераторы, неслучайны. Некоторые почитатели Томаса, включая и тех, кто в разное время протягивал пожилому рыбаку руку помощи, вводя его в мир большой литературы, видели в авторе прежде всего талантливого «самородка из народа», рассуждения которого о тяжелой жизни на Острове вполне укладывались в их собственные идеализированные представления об угнетенном ирландском народе и его языке. Но если бы секрет успеха «Островитянина» в Ирландии заключался лишь в этом, книгу не продолжали бы читать несколько поколений ирландцев, в том числе когда мода на изображение «народа-страдальца» уже давно прошла. А между тем повесть по-прежнему получает признание все новых и самых разных читателей.