Игра, пост на въезде. Машина стоит, но внутри свет не горит. По тому, что никто нам радостно не машет палкой, делаем вывод: спят. И ладно, и хорошо. Поворачиваем направо и тихонечко движемся через спящий поселок. Почему-то представляю себе весь огромный мир, что расстилается за пределами нашей кибитки. Не Игра, а именно весь мир. Каковы шансы, что двое таких же, как мы, олухов пробираются морозными трассами через спящие поселения? Кто знает, чем заняты люди ночной стороны мира. Тут много вариантов. Кто-то впервые оказался в постели с девчонкой, а кто-то блюет с перепоя. Люди. Они смеются, плачут, спят… Все, все, все одновременно.
Снова выбираюсь на трассу. Еще сотню с гаком верст переть, но дорога приличная, надолго не застрянем. Набираю ход. Очень скоро Автолыч тихонько задремывает и начинает всхрапывать. Распечатываю очередную пачку и закуриваю, поругивая себя за неумеренное потребление никотина.
Вот ить гадость приставучая. Черт бы побрал Сашку по кличке Шеф за то, что в свое время подсадил нас на сигареты. Всем нам тогда было по одиннадцать-двенадцать и мозги работали не так уж здорово, к сожалению. Оттуда и потянулся способ самоубийственного выпрямления нервов. А трасса прям-таки шлифует порок. До неправдоподобного блеска отшлифовывает. Высасываю в машине по три пачки за день, капитально убивая легкие и глотку. Накуриваюсь так, что ажно голос садится на финише. И никак не могу контролировать количество сигарет: все время нахожусь в своеобразной нирване, в полуотключке от реальности. Руки, ноги, рефлексы – все работает по выверенной до последней черточки программе, а мозг загружен мыслями чуть не из всех ящичков-хранилищ. Даже тех, что находились под слоем пыли чертову уйму времени. Где уж тут следить за сигаретами?
Очнувшись, вникаю в обстановку: что там к чему изменилось за время моего отсутствия в этой реальности? Ага, горючки неплохо бы долить, но уровень не критический. Просто всегда лучше, когда на перегоне плещется в баке солидный запасец. Особенно актуально сие в далеких глубинках, особенно зимой, особенно в морозы. Там, где до ближайшего населенного пункта минимум километров тридцать. Если чего с кибиткой случится, так хоть покрышками и бензином согреться. Вопрос выживания, короче. Движок ровненько бухтит, что-то похрустывает и поскрипывает вокруг, но то обычные шумы «четверки», которые тут живут испокон. Они даже успокаивают, когда привыкаешь и любой посторонний хлещет по нервам. Автолыч совсем выключился, и только на крупных потряхиваниях перестает храпеть. То есть, он тоже в порядке на данный момент.
Покрышки морозно шуршат, боковые стекла покрываются инеем. Наверно, проскакиваем какой-нибудь местный полюс холода. Я в такие попадал. Помню, недалеко от поворота на Павловский Посад угодил. Вроде бы от дома отъехал – градусов двадцать мороза от силы было, а в том месте явно завернуло, даже печка как-то с заметным напрягом справлялась. А на светофоре, где поворот, опять все в норму пришло. Так и здесь может оказаться. К Яру наверняка потеплеет.
Мимо колонки проскакиваю без остановки. Не работает она. Горит единственный фонарь – верный признак. Да и доверия не внушает, если честно. Старые стрелочные ящики на бетонных постаментах выглядят удручающе и не слишком надежно. Какой бензин потечет из шлангов – загадка. В Яре, думаю, найдем чем залиться.
Автолыч дрыхнет. Я вижу съезд с трассы, но мне не на указателе поворачивать, а дальше. Но поворот я так и не обнаружил. То ли зевнул, то ли снегом его присыпало, но факт остается фактом. Понял я, что промазал, только когда выехал к кругу и автобусной остановке. В этом месте закончилась удмуртская трасса, отсюда на север уходила колея. Последний видимый асфальт был тут, на кругу, где разворачивались автобусы. Может, под снегом чего и пряталось, но разглядеть не получалось. Прибыли.
Я остановил кибитку, выбрался наружу и закурил. Забавное это дело, ночью стоять и курить на краю мира. Тихо так, собаки даже не тявкают. Луна, звезды, снег, сигаретный дым. Через пару минут проснулся и Автолыч, он всегда чует, когда останавливаемся. Выбрался из машины с кряхтением, встал рядом, закурил.
– Чего ты остановился-то?
– Да промахнулся с поворотом, мать его. Сейчас поедем обратно. Покурю, и отправимся, – я затянулся и ткнул сигаретой в колею. – Интересно, куда ведет эта дорога?
– На Киров, – уверенно отвечает Автолыч, потягиваясь. – На Киров тут можно проехать.
Верю ему. Он всю Россию КАМАЗиком измерил в свое время. Нет, не Россию – СССР. Это потом в такси ушел и в персоналку, а до этого мотался по стране на фуре. Он лучше всякого дорожного атласа ориентируется в разных лешачьих местах. Мне стало интересно только, как там эта дорога выглядит дальше, но я уже изрядно продрог, ибо не стал надевать куртку, а в одном свитере разве что на покурить и хватало, чтоб не озябнуть.