– Простите, а как вас зовут? – поинтересовался у хозяйки Автолыч, прерывая мои воспоминания.
Фактически, он дернул меня за ноги, стаскивая с небес на грешную землю. Я вздрогнул и почувствовал, что прочно стою на полу.
– Меня зовут Лидия, – чуть церемонно представилась хозяйка.
– Меня – Саша, – представился Автолыч.
– Василий, – коротко поклонился я, подпустив в голос некоторого официоза. Не люблю это дело, но тут как-то само так получилась.
Дама чуть заметно улыбнулась, словно поняла меня, подошла к двери и открыла ее.
– Ваша комната, ребята, проходите.
– Спасибо!
Тут все оказалось проще. Половики, две кровати с никелированными ножками и панцирной сеткой. Я мысленно застонал, вспомнив проклятущие армейские ложа. Но от половинки печи исходило такое баюкающее тепло, что мысли о больной на утро спине вылетели из головы. Из удобств тут был только рукомойник. Ванну не примешь, да и поздно уже. Но уж коль скоро женщина пригласила двух цыганствующих москвичей на постой, то наверняка знала, что белье после них чище точно не станет. Отбросив сомнения, я умылся, разделся, рухнул в застонавшую пружинами кровать и отключился едва ли не раньше, чем успел закрыть глаза.
Удивительно, но очнулся я довольно рано и полностью отдохнувшим. Проснулся сам, без побудки, рано. Как я понял, Автолыч встал немного раньше. Пока я лежал с закрытыми глазами и ловил флюиды хорошего настроения, он стучал рукомойником. Вода гулко капала в ведро под раковиной. Звуки не раздражали, спина блаженно молчала. Даже перегон на ней не отразился, хотя чудовищная эргономика кибитки и за полтыщи верст способна заставить ползать на четвереньках. Немного облегчала положение пластиковая бутылка, периодически запихиваемая под поясницу, но боль, хоть и немного ослабевшая, все равно обнимала спину и почти исчезала только после хорошей ночевки на относительно жесткой кровати. А тут состояние, даже после панцирной сетки, – словно и не шлепал в одну харю семь сотен верст. Всегда бы так!
С хозяйкой разговора не вышло. На все предложения как-то отблагодарить Лидия отвечала сурово поджатыми губами. Для нас не осталось ни единой лазейки: только раскланяться и тихо отвалить.
– Тогда мы вам сувениров московских привезем в следующий раз, – пообещал я.
Она вдруг вскинулась, словно я сказал нечто ужасное, и посмотрела мне прямо в глаза. У меня на миг все внутри выстужило, аж озноб пробежал.
– В следующий раз? Да, в следующий раз – привези, – кивнула Лидия, а затем посмотрела на Автолыча и отрицательно покачала головой. Сашка ссутулился и побледнел. У меня тоже всякое желание выяснять причину исчезло. Мы быстро попрощались, запрыгнули в машину и уехали. Хорошее настроение испарилось как и не было.
На объекте нас ждали ребята из техобслуги. Костик притаранил много очень вкусных булочек, которые напекла его супруга, Леха сотворил кофе. Душа оттаяла, отогрелась, и хоть все еще немного сопливела, к ней вернулся былой румянец.
– Слушайте, а ночевали вы где? – помешивая в стакане ложечкой спросил Костик.
– Да у местной тетеньки вашей какой-то. Недалеко тут живет. Пригрела.
Ребята тревожно переглянулись.
– У тетеньки, значит… – задумчиво покивал Костик.
– Лидия? В зеленом платье? Красивая такая? – уточнил Леха нахмурившись.
– Угу. Знаете ее?
– Ну, как сказать… Про нее тут знают все, но говорить как-то не принято.
– Она чего, колдунья, что ли? – хмыкнул я, разбавляя очередную ударную дозу кофейного порошка водой.
– Не колдунья, наверное, больше – местная легенда. К тому же никто в округе не общается с ней, в гости редко заходят. Те, кому довелось все же побывать у нее дома, – не жаждут у нее в гостях второй раз оказаться. Вот как-то так.
– Ну, легенда не легенда, а тетка-то хорошая – приютила. Зря на нее наезжаете. Кстати, живет тут рядом – меньше пяти минут езды, – Автолыч пожал плечами и закурил. – Что она тут плохого натворила, что вы так ее не жалуете?