Кстати, все эти проблемы живо касались деятельности брата Островского, Михаила Николаевича, министра государственных имуществ. По его направлению Менделеев выезжал в 80-х годах в Донецкий край, в Донбасс, чтобы оказать помощь в организации добычи угля. Эта поездка поставила перед ним новый, очередной вопрос политической экономии, которая входила в его «заветные мысли» ученого-гражданина. «Три службы Родине» одушевляли деятельность гениального ученого: «Наука и промышленность — вот мои мечты»; «Сила народная будет определяться умелым сочетанием индустрии с сельским хозяйством», «Направление русского образования должно быть жизненным и реальным». В «постепенстве», а не в разрушительных идеях исторических нетерпеливцев видел Менделеев успех развития страны, залог ее будущего, верного осуществления того, в чем он был убежден: «Ограниченный рост промышленности совершенно не пригоден нашему краю и нашему народу, привыкшему шагать так уж шагать… идя помаленьку, мы никогда не догоним соседей, а надо не только догнать, но и перегнать» [6].
В обстановке 80-х годов, которые Достоевский называл переходной эпохой, которые ознаменовались подъемом производительных сил России, открывавшим ей мировые перспективы, и потекли последние годы жизни и творчества Островского.
* * *
Голоса, знакомые ему до мельчайших оттенков, десятки, сотни голосов! Сидя в кабинете, он закрывал иногда глаза, и откуда-то издалека, из глубины тьмы времени, возникали сначала смутно, затем все явственнее, слышнее знакомые голоса, целый хор. Говорят купцы, чиновники, дворяне, люди из крестьян, мещан, духовные лица, офицеры, генералы, отставные солдаты, свахи, молодые невесты, студенты, подьячие, актеры, актрисы, негоцианты. Голоса из далекого прошлого — прямодушного Минина, лукавого, хитрого Василия Шуйского, храброго авантюриста Лжедмдтрия, самоуправного воеводы, сказочных «берендеев». Голоса мужские, женские, старческие, детские, выпущенные им за долгие годы в жизнь и теперь обступающие его со всех сторон, как бы уже независимо от него, как гул самой жизни. Он даже больше любил слушать своих героев, чем смотреть их на сцене, и, вслушиваясь теперь в это многоголосие, отчетливо видел каждое лицо, всех вместе. Многоголосый хор — не то комедии, не то драмы, не то трагедии — и все вместе это говор самой народной жизни, речевая стихия Руси. Лишь в оригинальных его пьесах — а их сорок семь — действует более шестисот лиц, это целая говорящая страна, голоса разных сословий и эпох.
Голоса радуются, плачут, торжествуют, печалуются, злорадствуют. Голоса вкрадчивые (как у Глумова), открытые (как у Русакова), деловитые, с металлической нотой (как у «коммерческих людей»), песенно-протяжные (как у Катерины), отрывистые, как команда, и, как молитва, кроткие. Голоса исконно московской, русской речи, услаждавшей всегда его слух, и негоциантски обездушенной. И каждый голос для него — это целый мир, бездна оттенков. И это знают другие. Вот недавно Савина, играющая роль Зои в «Красавце-мужчине», просила его разъяснить, как произносить слово «красавец» — с гневом ли, с презрением или с любовью? И пришлось ей в письме подробно разъяснить, что «слово «красавец» надо произнести с горьким упреком, как говорят: «Эх, совесть, совесть!» Но тут есть оттенок в тоне: в упреке постороннего человека выражается, по большей части, полное презрение; а в упреке близкого, например, брата, мужа, любовника, больше горечи, а иногда даже и горя, чем презрения. Так и в слове «красавец» должна слышаться вместе с презрением и горечь разочарования (то есть досада на себя), и горечь о потерянном счастье. Все это и надо совместить в одном слове, и счастье его, драматурга, если у артистки довольно для этого и ума и таланта; и досада и горечь для него, если не будут донесены до зрителей эти живые оттенки слова.
6
Как и предсказывал Менделеев, промышленность в России развивалась быстрым темпом и в XX веке, вплоть до начала первой мировой войны. В книге Л. Е. Шепелева «Царизм и буржуазия в 1904–1914 гг.» приводятся ценные свидетельства того, что «новый блестящий подъем» промышленности 1900–1914 гг. был прерван первой мировой войной. Известный государственный деятель С. Ю. Витте писал в 1911 году, что «Россия ныне обладает уже значительно развитой промышленностью и, несомненно, все более и более двигается в этом отношении вперед», и предсказывал, что «недалеко уже то время, когда Россия будет одной из величайших промышленных стран» (см. указ. соч. Л. Е. Шепелева. М., «Наука», 1987, с. 22, 24).*