Кассандра наблюдала за этой сценой раскрыв рот, её лицо до сих не отравилось от шока, и появление разгневанного постояльца вряд ли способствовало этому. Её широко распахнутые глаза перебегали с одного мужчины на другого.
Смятение Георга ещё сильнее распалило Якова, который считал себя правым выжать из случившейся ситуации максимум.
– Ты забыл о правилах хорошего тона, мальчик? – Обращение «мальчик» покоробило Георга, всё-таки после третьего десятка подобное слово звучит издевательски. – Тебе не хватает дорожек, чтобы их подметать, поэтому ты переворачиваешь чужие лыжи? – В часах Якова был установлен пульсометр, скорее всего показания на нём сейчас зашкаливали, он чувствовал, как кровь приливает к его лицу. – А если я потребую заплатить за причинённый мне ущерб, ты что станешь делать? А?
Георг считал себя человеком не конфликтным, он всячески старался не попадать в подобные ситуации и вести как можно более мирное существование. Он жил честным трудом, никому не мешал, в маленьком домике за административным корпусом он уже давно не сталкивался с негативом, направленным прямо на него. Георг потерялся и с трудом подбирал нужные слова. Слишком многое произошло в слишком малый интервал времени, его мысли находились ещё на детской площадке и не успевали за происходящими событиями.
Он открыл рот, собираясь извиниться (хотя виноват не был), собираясь рассказать о собаке, о падающих соснах, о маленькой девочке, которая плакала у мамы на руках, но все слова стали ватой, забившей его горло, стоило ему только взглянуть на пунцовое лицо Якова, чьи аккуратно причёсанные волосы разметались по сторонам.
– Будешь прикидываться идиотом? – Яков привык получать ответы на задаваемые вопросы и молчание Георга сильно его задело. – Даже двух слов не промямлишь?
На этот раз он придвинулся вплотную и ухоженными пальцами впился в мокрый флис, придавив Георга к стене. От повторного толчка голова дворника ударилась об стену, ноги в валенках заскользили и на несколько мгновений он как бы повис на вытянутых руках Якова. В стороне вскрикнула Кассандра, её голос напугал Агату, которая снова расплакалась. Прямо перед собой Георг видел серые глаза с многочисленными красными жилками.
– Яков! – Это уже Марьяна, из-за своей черепашьей скорости она пропустила начало и сейчас неуклюже приближалась к своему мужу. Ей лучше других было известно, чем могут заканчиваться вспышки гнева у Якова. – Отпусти его! Ты на месте его сейчас прибьёшь!
Прицепленные к поясу перчатки раскачивались из стороны в сторону, били её по бедру, когда она шла к застывшим мужчинам. Марьяна схватила своего мужа за локти и потянула вниз, заставляя его ослабить хватку.
– Отпусти его! Ты совсем голову потерял! Это всего лишь лыжи!
Последняя реплика моментально заставила Якова переметнуться к собственной жене. Теперь уже её локоть оказался в его кулаке, и от неожиданности она пискнула. Получивший свободу Георг поглаживал грудь и трогал макушку головы, несмотря на возраст, Яков приложил его весьма существенно.
– Всего лишь лыжи? – От этих слов брови Якова поползли вверх. – Ты говоришь всего лишь лыжи, а ты хотя бы представляешь, что это за лыжи? И сколько стоят эти всего лишь лыжи?
Марьяна отступила назад, под ногой хрустнула алюминиевая палка, её пугала выходка Якова, но куда больше волновало то, что на этот раз типичный эпизод из их жизни окажется выставленным на обозрение свидетелей. Пальцы мужа продолжали удерживать её, сминая ткань эксклюзивной формы.
– Все лишь лыжи! – Яков продолжал заводиться, видимо, сегодня всё мироздание решило вывести его из себя, и он перестал бороться с этим. – Все лишь костюм! – Он дёрнул её руку, он снова пискнула. – Всего лишь машина, на которой ты так любишь кататься! Всего лишь жизнь, к которой ты успела хорошо привыкнуть! А сколько это стоит ты думаешь? Сколько я работаю, чтобы все твои прихоти исполнялись по щелчку? Ты вообще замечала, что это я всё время работаю, а ты существуешь в дорогом доме без всяких забот! И после этого ты имеешь наглость говорить, что это всего лишь лыжи?!
Он был прав, тысячу раз прав. Он был всегда прав, в его словах не было ни грамма лжи, он был праведным в своём гневе, с точки зрения Якова справедливость занимала исключительно его сторону.
Он собирался продолжить, Яков чувствовал, как внутри у него начинает бурление целый фонтан, готовый выплеснуться на окружающих. Яков не из тех, кто молчит, он живьём сжирал своих конкурентов, он откусывал пальцы тем, кто пробовал заткнуть ему рот. И если он умел управлять большим количеством подчинённых, то и с собственной женой всегда справлялся. Может, иногда он и позволял себе уступки, но не потерпел бы оспаривания собственного главенства.