– Люк? – Джинн подошел ближе, наклонился, осторожно коснувшись волос парня. – Как… Как ты? Что произошло?
Люк рассмеялся, заставив призрака отпрянуть. Он смеялся, закрыв лицо руками, упав на бок, пока полностью не обессилел. Энакин сел рядом, осторожно коснувшись плеча.
– Брат. С тобой все в порядке?
Люк плавно сел, смотря на Энакина в упор.
– В полном, брат.
– Что случилось?
– Я получил имя, – прошептал Скайуокер.
– Ты…
– И обрел Мастера.
Энакин слегка побледнел.
– Но… Он согласился?! Ты…
– Естественно, согласился, – мягко улыбнулся Люк, вставая и протягивая руку брату. – Я ведь говорил.
– Прямо там?
– А какая разница?
– И… Он не удивился? – недоверчиво нахмурил брови Энакин.
– Нет.
– Поздравляю вас, мой лорд, – неожиданно церемонно поклонился Найра.
– Благодарю.
Стоящая в дверях Падме недоуменно переводила взгляд с одного мужчины на другого.
Палпатин стоял у окна, наблюдая как садится солнце. Ситх неторопливо обдумывал прошедший день. Сегодня исполнилось давно задуманное: он обрел ученика. Избранного…
Ирония Судьбы! Он годами мягко завлекал Энакина в свои сети, плел вокруг него паутину, осторожно корректировал его путь, направляя парня в нужном направлении. Он годами был его старшим товарищем, другом, почти отцом, он выслушивал его жалобы и похвальбу, утешал в горестях и разделял с ним радости, он всегда был готов подставить плечо, сдерживая свое нетерпение.
Он знал, что рано или поздно Избранный станет его учеником.
Он и стал. Вот только не тот, кого Палпатин так терпеливо окучивал все эти годы.
Энакин Скайуокер так и остался Светлым. Медленно темнеющий, потихоньку катящийся в пропасть, с момента обретения брата он лишь укрепился в Свете, как ни странно. Но не в том благостном пацифизме, что проповедует Орден, а в настоящем, превращающем в истинных воинов.
Палпатин видел эти изменения. Медленно, но верно Энакин превращался в джедая, какими они были в древности. Лорд Хот, другие… Сильный. Умный. Целеустремленный. Цельный.
Он раскрывался как личность, и война только помогала расцвести его талантам. Ситх видел, что чем дальше, тем труднее будет сбить его с избранного пути. А уж с учетом озвученных планов… Такой не бросит Орден, не покинет его сам. Он скорее всех пинками погонит в избранном им направлении. Может, именно об этом и говорило Пророчество?
Ведь его брат, его точная копия, с такой же целеустремленностью шагнул во Тьму. Сам. Добровольно.
С лица канцлера стекла добродушная маска, обнажив реальность: суровый, жестокий интриган, воин, одинаково хорошо владеющий оружием и словами. На миг блеснули золотом глаза и снова посветлели.
Вот он, день его триумфа.
Люк Скайуокер пришел сам. Его не надо было уговаривать, смущать ум, подменяя понятия, направлять туда, куда надо опосредованными действиями. Он пришел добровольно. Преклонил колени. Поклялся в верности… И поманил такими перспективами, о которых Сидиус не позволял себе задуматься.
Своя Линия.
Стать основателем нового направления, как Бейн, который когда-то сокрушил отживший свое Орден. Эта Линия была успешной тысячу лет. Тысячу лет ситхи повиновались правилам, установленным тем, кто не побоялся взять себе титул Дарта. Тысячу лет… Может и впрямь пришла пора вновь измениться?
Шив Палпатин, Дарт Сидиус, Темный Лорд ситхов смотрел в окно, готовясь вновь изменить грядущее. Или нет?
– Брат? – в каюте царил полумрак, но это никого не смущало. Корабль завис над Корусантом, погрузка закончилась, все отдыхали, готовясь к новому рейду.
Сила заполняла огромный разрушитель, сообщая, что бойцы спят, кто-то несет вахту, кто-то занимается привычной рутиной… Скайуокеры покинули планету, перебравшись на флагман, желая поговорить без лишних глаз и ушей.
Энакин согласился сразу. За последнее время он окончательно потерял остатки наивности, став суровым прагматиком. Падме… Он ее любит, но есть вещи, которые ей пока что знать не стоит. И не потому, что ей не доверяют… Просто она не Одаренная, сознание закрывать не умеет, а лучший способ сохранить что-то в тайне – попросту не делиться секретом ни с кем.
Падме Энакин доверял. Но рассказывать ей абсолютно всё не спешил. Теперь. Что поделать, жена у него политик. Есть такой недостаток… Или достоинство? Он еще не решил, но усиленно над этим думает.