– Э-э-э… Вы о чем? – забормотал Энакин, ерзая на стуле. Лицо Кеноби молниеносно приняло шокированное выражение, глаза блеснули злобной радостью. Люк предвкушающе подался вперед, не желая пропустить ни секунды из этого шоу. Джинн уронил лицо в ладони, подглядывая одним глазом.
– Как? – ужаснулся магистр. – Вы не знаете?
– Не знаю чего? – напрягся Энакин. Оби-Ван скорбно покачал головой. Найра крякнул.
– Самоубийца…
– Мой бывший падаван… – медленно произнес магистр, глядя на Скайуокера с искренним недоумением. – Я думал… Я надеялся! Что сумел привить вам достаточно понимания дипломатии и чуточку инстинкта самосохранения. Увы, позор на мои седины… Я потерпел в этом благом начинании сокрушительное поражение. Я плохой учитель. Плохой.
– Да о чем вы вообще?! – взвыл Энакин, молниеносно переходя в раздраженное состояние. Кеноби тяжело вздохнул, глядя на парня как на ошибку природы.
– Падме, мой дорогой.
– Что? – тут же побледнел Скайуокер. – При чем здесь Пад… гм! Мастер?
Оби-Ван молча посмотрел на Люка с Найрой. Твилек пожал плечами, Скайуокер покачал головой. Магистр повернулся, уставившись на призрака. Джинн невозмутимо сложил руки на груди.
– Не смотри на меня так, Оби-Ван. Я здесь не при чем.
– Мастер! – рявкнул Энакин. Кеноби вздохнул.
– Падме, падаван. Как вы думаете, ваша жена очень ревнива?
Энакин что-то прохрипел, глядя на джедая безумными глазами.
– Вы знаете? – слабо произнес он. Мужчина тяжело вздохнул.
– Святая Сила, Энакин! Тяжело смотреть в сторону, когда твой падаван целуется на расстоянии метра от тебя.
– А?
– Геонозис, Энакин, – терпеливо уточнил магистр.
– Но… Совет?
– А вы как думаете, рыцарь Скайуокер?
– Крепись, брат, – Люк осторожно похлопал Энакина по плечу. – Мы тебя не забудем.
– Но… Почему вы молчали? Мастер?
– Потому что я мог заявлять, что все в порядке, – невозмутимо пояснил джедай, – так как не видел ничего существенного собственными глазами.
– А?
– Дверь закрывать надо, падаван. Теперь у меня нет… оправданий.
– Камино? – несчастным голосом прошептал Энакин. Кеноби кивнул.
– Так что делать будем? – вздохнул Найра.
– Выживать, что ж еще, – мрачно буркнул Люк.
Слова Скайуокера оказались пророческими. Последующие месяцы слились в сплошной кошмар. Их носило по галактике, война все больше напоминала какую-то извращенную партию игры в дежарик. Активизировался Палпатин. Он присылал голокроны, находил время поболтать с Энакином и плотно пообщаться с Люком. Кеноби валился с ног.
Высший генерал-джедай неожиданно оброс таким количеством обязанностей, что мужчина просто стал походить на тень самого себя – а ведь Одаренные гораздо крепче обычных людей. «Предвестник», «Переговорщик» и «Бдительный» вошли в состав Армады Открытого Круга, которая включала пять флотов. Добавился еще один аккламатор и семнадцать венаторов. Через полгода Оби-Ван неожиданно обнаружил, что под его началом находятся высшие генералы Ади Галлия и Сисси Тейч.
В какой-то момент Люк поймал себя на том, что смерть и насилие стали для него привычным явлением. Он тупо посмотрел на голокрон, тихо шепчущий в темноте на странном, но понятном языке. Ситхен. Древний, мертвый язык, знают который считанные единицы. Язык, без понимания которого невозможно стать настоящим ситхом. Когда он успел его изучить? Непонятно.
Люк потер виски, пытаясь разогнать туман и собрать мысли в кучу. У него создалось впечатление, что он что-то пропустил. Что? Последние месяцы были тяжелыми. Все стали раздражительными и уставшими, Кеноби еле волочил ноги, Джуниор, главный медик легиона Оби-Вана, как-то не выдержал и попросту сел на джедая, не давая ему удрать из медблока. Клон насильно накормил и напоил мужчину, после чего накачал по уши снотворным, давая возможность отдохнуть. Энакин… Энакина он видел редко. Люк спускался на одну планету, Энакин летел к другой. Палпатин присылал голокроны один за другим, проверяя, как ученик усваивает знания. Совет постоянно требовал непонятно чего, поглядывая на Люка с отвращением и недоверием. Отблески этого отношения падали и на Энакина, которому и так приходилось несладко. На его пути постоянно возникал граф Дуку, неожиданно решивший, что Оби-Ван, ученик его ученика, будет неплохо смотреться на его стороне. Ну, или в гробу, если откажется.