Кеноби молча отключил сейбер, подвешивая на пояс точным движением, поправил растрепавшиеся волосы. Огляделся. Клоны стояли плотной стеной, пожирая его влюбленными глазами, словно живое божество.
– Капитан Рекс. Доложите обстановку.
– Да, сэр! – рявкнул клон, вытягиваясь по всем правилам.
Кеноби слушал доклад, и впервые за долгие годы чувствовал себя правильным. Не Светлым. Не джедаем. А правильным. Таким, каким он должен быть. Слушающим Силу, а не Совет или Сенат.
От Люка с Энакином снова потянуло бешенством и беспокойством, и мужчина вздохнул про себя. Скайуокеры… Что они опять натворили? И что натворил он, раз ему на голову свалилось это счастье?
Умбарский инцидент имел последствия. Мейс орал, Йода молчал, неодобрительно свесив уши, Ки-Ади-Мунди высокомерно кривился на голограмме. Еще несколько часов назад Оби-Ван бы тяжко переживал разнос, мучаясь виной за все сразу, но сейчас… Ему было откровенно наплевать.
Он стоял посреди палатки, скрестив на груди руки, со своим лучшим безмятежным лицом, и тихо кипел от ярости. Той, что он подавлял в себе годами, пряча за непроницаемыми щитами. Той, что давала ему силы встать с колен, утирая кровь, и продолжать движение. Той, что помогла ему убить Мола, оттесняя ситха от умирающего Квай-Гона. Той, которую он приручил и использовал по своему усмотрению, как ручное чудовище.
– Вы закончили? – ледяной голос мужчины вклинился в идеально рассчитанную паузу между словами, глубокомысленно произносимыми Йодой. – Если да, то я откланяюсь. У меня слишком много дел, взваленных на мои плечи всеми подряд.
Мейс нахмурился, сузив глаза. Йода моргнул – медленное, ленивое движение.
– Кеноби? – с угрозой пророкотал корун, молниеносно расшифровав невысказанное обвинение.
– Что – Кеноби? – хладнокровно переспросил джедай.
– Ты переходишь границы, – темные глаза Винду просто пылали. Оби-Ван изящно повел плечами, плащ слегка съехал вниз, заставив Мейса слегка податься вперед. Кеноби поправил одежду, делая вид, что это не намеренно, и вновь скрестил руки.
– Правда зачастую является крайне неудобной.
Стоящие по углам палатки клоны переглянулись. Коди изумленно заморгал: на его памяти генерал никогда так не разговаривал с Советом. Никогда. Он всегда был вежлив, постоянно одергивал Скайуокера, когда тот возмущался «старыми пердунами», исполнял все требования… Что изменилось?
Мейс выдохнул, прикрыв глаза. На виске забилась вена.
– Кеноби, – устало выдохнул корун, – требуется ваше присутствие на Корусанте. Есть основания считать, что на канцлера готовится покушение. Поэтому…
– Мне развернуть флот? – равнодушно предложил Оби-Ван.
– Нет. Это будет миссия для вас. То, что мы обсуждали.
Лицо мужчины заледенело, температура в палатке резко упала.
– Нет.
– Что? – переспросил Мейс, недоверчиво глядя на Кеноби. Джедай шагнул ближе к передатчику.
– Нет. Это мой ответ.
– Мастер Кеноби…
– Мастер Винду, – мягко произнес джедай. – У вас плохая связь? По-моему, я сказал четко и ясно. Нет. Это я делать не буду. Это мерзко и отвратительно.
Мейс недоверчиво поднял бровь, Йода сильнее сжал трость.
– Отказываешься ты, – проворчал зеленокожий гуманоид.
– Да.
– Должен джедай… – Йода не успел закончить, как Кеноби взорвался.
– Должен?! – прорычал мужчина. – Раз джедай должен – то покажите пример, мастер. Впрочем, вы его показали. Невооруженным взглядом видно этот пример.
Йода гневно выпрямился, Мейс вскочил.
– Кеноби!
Неизвестно, чем бы закончился этот странный разговор, но неожиданно зашевелился Мунди. Цереанец встал, протянув Винду пищащий комм.
– Свободен, – выплюнул корун, подхватывая прибор и активируя связь.
– С удовольствием! – буркнул Оби-Ван, взмахом руки отключая передатчик. Клоны молча переглядывались, чувствуя себя жутко неудобно.
– Капитан, – буркнул мужчина, нервными движениями поправляя рукав. – Свяжите меня с Энакином.
Мир «Аурек».
– Здравствуй, Мон, – мягкий баритон заставил волосы на голове встать дыбом. Женщина вздрогнула, деревянно поворачиваясь. Глаза выхватывали кусочки, складывая их в единое целое.
Черные глаза с золотыми искрами. Смуглая кожа. Непослушная грива черных волос. Золотая татуировка. Мощная фигура. Сидящий в углу и каким-то непонятным образом сливающийся с тенями здоровенный киффар приветливо улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.