Джобал ткнула супруга в бок, мужчина слегка кивнул. Мальчик совершенно определенно влюблен, а учитывая характер Скайуокеров и их отношение к браку… Руви хмыкнул и принялся прикидывать, как этот брак повлияет на шанс восстановить наследную монархию.
Мир «Аурек».
Палпатин прищурился, разглядывая карту Империи. Красные точки отмечали очаги напряжения и зоны конфликтов. Стоящие за его спиной сыновья хранили почтительное молчание.
Ситх пошевелил пальцами, увеличивая масштаб голограммы, потер гладко выбритый подбородок… Доклады разведки свидетельствовали, что тот момент, которого он ждал, к которому готовился, настал.
Что ж… Он готов. И его сыновья тоже.
– Вызовите гранд-адмирала Трауна.
– Да, Владыка.
Время пришло.
Мир «Беш».
Вентресс поправила капюшон, вглядываясь в небо. Женщине было зябко, моросил дождь, деревья сбрасывали с ветвей тяжелые капли воды…
Датомир был мрачной планетой, но женщина не жалела, что вернулась сюда годы назад. Она исцелилась от безумия, приобретенного в ученичестве у Дуку, и теперь в ее душе царил мир. Здесь ее дом. Ее семья.
– Сестра! Идем!
Женщина ткнула пятками ранкора, направляясь за своими сестрами по клану.
– Мой лорд…
– Да, Найра? – голубые глаза повернулись к краснокожему твилеку.
– Я все хотел задать вопрос…
– Да.
– Когда-то вы сказали, что ваше имя имеет два значения. Какие?
Люк усмехнулся.
– Первое значение – «отец».
– Забавно… А второе?
– «Захватчик».[5]
– Забавно…
Люк кивнул, наблюдая в окно за тем, как переродившийся Вейдер пытается произвести впечатление на дочь Солы.
Сила явно любит его семью: осознавший свои ошибки ситх получил тот самый второй шанс, и Люк был рад, что этот мальчик никогда не склонится перед Палпатином, разрушая все на своем пути. Пусть галактика – не самое мирное место, но они все могут сделать его чуточку лучше, и это просто прекрасно.
Даже если для того, чтобы все это получить, им пришлось умереть. Это того стоило, а баланс оказался табуреткой на трех ногах, ведь у Силы – свои соображения.
Мир «Аурек».
Два солнца стремительно всходили, заливая небо ослепительно-белым светом. Прозрачный силуэт мужчины в робе стоял на дюне, наблюдая восход и размышляя. Его жизнь была мрачной и тяжелой, и посмертие – не лучше. Оби-Ван Кеноби смотрел на дюны, смыкающиеся с небом, осознавая, как много он упустил и сколько ошибок совершил.
Его тяготило бытие призрака, он желал покоя…
– Оби-Ван…
– Нет, мастер, – покачал головой мужчина. – Я не изменю своего решения.
– Ты просто растворишься в Силе, – пробормотал Квай-Гон.
– И что? – пожал плечами Кеноби. – Значит, так и будет. Я прошу только об одном: шанс все изменить. И если я растворюсь, исчезну, но это поможет – так тому и быть. Прощайте, мастер.
– Прощай, падаван.
Прозрачный силуэт Кеноби засиял, разлетаясь миллионами светящихся частиц, за чем с грустью наблюдал Джинн.
– Прощай.
Где-то в другом мире.
Стьюжон.
В большом светлом доме раздался первый крик ребенка.
– Здравствуй, Оби-Ван, – прошептала женщина, беря сына на руки, поразившись осмысленному взгляду новорожденного. – Добро пожаловать в мир.
Сила дрогнула, словно пруд, в который попал камень, и волны понеслись в стороны, неся изменения.