Жаль, конечно, что Эни более… более… эгоист. Шми вздохнула, беседуя с таким взрослым сыном, и чувствовала грусть. Вырос. Влюбился. Теперь ему нет дела до матери, у него своя жизнь. Хорошо, Люк более непосредственный. А еще побитый жизнью. И умный. Он прав, не стоит пока Энакину знать, что брат, которого он никогда не видел, жив, здоров и знает о его существовании. И горит желанием попенять ему за черствость и равнодушие. Пусть. Она вмешиваться не будет. Мальчики сами разберутся.
– Нет, Эни, все в порядке. Я была очень больна, но меня вылечили. Хотя это и было тяжело. И дорого.
– Но… – парень нахмурился, осматривая обстановку более внимательно. Обычный татуинский дом, ничего особенного, однако… кухонная техника, первоклассная, система кондиционирования, на улице пара бант… откуда?
– Подарок, – небрежно пожала плечами Шми. – Потом поясню. Ты лучше о себе расскажи! Столько лет тебя не видела, а ты и весточки не слал, – упрекнула она парня, и у Энакина хватило остатков совести покраснеть, и начать что-то мямлить. Рядом нахмурился Оби-Ван, поймавший взгляд Клигга, устремленный на Избранного. Мужчина смотрел внимательно и настороженно, словно сравнивая Скайуокера с кем-то. Вот он прищурился, слегка скривил губы на миг и вышел. Джедай, минуту помедлив, отправился за ним.
– Господин Ларс?
– Да? – вяло отозвался Клигг, задумчиво уставившись на спящих бант – несколько огромных волосатых курганов на песке. Надо и их продать. Они, конечно, неприхотливые, но зачем ему такая морока в хозяйстве? Или оставить? Есть над чем подумать.
– Что случилось с госпожой Шми? Это ведь не болезнь?
– Нет, – покачал головой Ларс, вспомнив разговор с Люком. – Не болезнь. Несчастный случай. Шми осталась в живых только благодаря невероятному стечению обстоятельств.
– А…
– Остальное вас не касается, – грубовато прервал попытку допроса Клигг, продолжая сверлить взглядом бант.
– Энакин волновался, – мягко произнес рыцарь, и Ларс фыркнул.
– И что? Это что-то изменило? Его волнение? Помогло? Если бы не помощь родственника, то вы бы приехали как раз на похороны. Волновался он… и прилетел через месяц. Ну-ну.
– Энакин – падаван, и подчиняется распоряжениям Совета, – так же мягко ответил Кеноби. – Он был занят…
– Вот именно, – отрубил Клигг, вспоминая, как Люк дневал и ночевал возле матери. – Он был занят. Что и требовалось доказать.
Мужчина дернул плечом, складывая руки на груди, и всем своим видом показывая, что не намерен продолжать разговор. Кеноби постоял минуту и пошел в дом. Прилетели? Убедились, что все в порядке? Пора и честь знать. И вообще, надо с Энакином обстоятельно поговорить насчет привязанностей. А еще – увеличить нагрузки. Видимо у падавана слишком много свободного времени образовалось, которое можно использовать для тренировок, чтобы лишние мысли в голову не лезли. И надо поговорить с магистром Йодой, что он посоветует по этому поводу.
Люк откашлялся и потянулся за флягой с водой. В голове мутилось, перед глазами все плавало, а кровь кипела в жилах. Вода принесла кратковременное облегчение, а потом снова навалился жар, от которого не было спасения. Хрипло застонав, парень встал, и с трудом поковылял туда, где он мог забыться. В единственное безопасное для него место во всей этой сволочной галактике.
К корням Темного дерева.
Раздобыть шаттл оказалось легко и просто. Пилот монотонно рассказал все, что знал о своем корабле, попутно поведав и своем непростом житье. Мелкий перевозчик, контрабандист, старающийся не лезть в большие неприятности, алкоголик со стажем, сейчас вот начал закидываться спайсом. Он еле стоял на ногах, пока Люк, гадливо кривя губы, выворачивал его память наизнанку. Кораблик потрепанный, но на ходу, капитальный ремонт потребуется лет через пять, но действительно капитальный, заправлен, стоит на стоянке… неожиданно твиллек захрипел, пуская пену изо рта и хватаясь за сердце. Люк тут же просканировал его Силой и замер, обдумывая увиденное. Пилот был практически при смерти: алкоголь с наркотой его доконали, жить ему оставалось ну разве что пару дней, в лучшем случае. Скайуокер прищурился, задумчиво поджимая губы… через час он уже сидел в кантине, за столом для игры в сабакк, и держал в руках документы на шаттл, а отрубившийся мужчина храпел на грязном полу. Люк забрал документы и вышел, оставляя практически покойника видеть радужные сны. Можно было поступить проще, просто убить и ограбить, но Люк не хотел впадать в крайности, да и тогда неизбежно возникли бы проблемы: труп куда-то выкинуть, вопросы знакомцев твиллека, а так, вся кантина свидетелями полна. Проиграл? Плати.