– Мать надо перевезти на Набу.
– Займемся, – кивнул Энакин. – А пока на повестке дня Органа. Паршивца надо наказать.
– Случайность при инспектировании фронта? – хищно оскалил треугольные зубы Найра, посвященный в проблему. Джинн нахмурился, но промолчал.
– Слишком просто, – покачал головой Люк. – Никакого изящества, – хмыкнул парень под странным взглядом призрака. – Но у меня есть идея.
– Слушаю, – подался вперед Энакин.
– Итак, мне через нанятых специалистов удалось узнать кое-что… Органа женат, брак по расчету. Бреха Антиллес своего супруга не любит и даже не слишком уважает, общих детей нет.
Люк вздохнул, в памяти мелькнуло воспоминание, что ребенок у четы Органа был только один, и тот приемный. Это сразу наводит на нехорошие мысли…
– Так вот. Мало того что Бейл строит глазки твоей супруге, он вообще не слишком уважает понятие супружеской верности. Как ни странно, на коллег-сенаторов не бросается, может, не хочет, чтобы до Падме слухи дошли, к секретаршам тоже равнодушен. Однако… пользуется услугами борделей.
Энакин слегка поморщился, Найра мечтательно вздохнул. Люк хмыкнул.
– Так вот, иногда несчастному, замученному работой на благо окружающих сенатору лениво посещать проверенное заведение, и он вызывает работницу прямо к себе домой.
– Ты шутишь, – потрясенно выдохнул Энакин.
– Сам удивился. Но это факт. И этот факт мы можем использовать к своей пользе.
– Как?
– А вот это уже неважно, – лучезарно улыбнулся Люк. – Считай это запоздалым подарком на свадьбу. Так что… Лучше подумай, как нам быстро перевезти мать на Набу. И как получше их устроить, Клигг заслужил.
– Я расспрошу Падме, – кивнул Энакин, вставая.
Дверь захлопнулась, на Люка уставились две пары глаз: Найра с предвкушением, Джинн – с осуждением.
– Что не так, мастер Джинн? – прохладно посмотрел на него Скайуокер. Призрак тяжело вздохнул.
– Люк, – медленно начал Квай, подбирая слова. – Это неправильно. Ты…
– Мастер Джинн, – холодно оборвал его Люк, постукивая пальцами протеза по подлокотнику. – Вы немного не понимаете ситуацию. Не до конца. Я поясню. То, что Органа делал все, чтобы избавиться от нас – плевать. Мы взрослые, сильные… Отобьемся. Пусть эта тварь и гадит исподтишка. Даже в глаза не смотрит… То, что он неверен своей жене и подбивает клинья к чужой – ладно, в конце концов о браке никто не знает. Но вот то, что этот скот не погнушается украсть чужого ребенка…
– Что? – прошептал призрак, хватаясь машинально за грудь. Раздался треск – Найра оторвал подлокотник кресла, в котором сидел.
– Вы думаете, с чего я так взбесился, когда узнал, что брат женат? – в голосе Скайуокера ревела иссушающая татуинская буря. – Видение. Органа, держащий на руках ребенка. Приговаривающий, что любил Падме и воспитает дитя, как родное. Понимаете? Или разжевать?
– Если ребенок у него был, – прохрипел потрясенный Джинн, – то… Падме погибла? А Энакин? Мертв, покалечен, просто не знал? Великая Сила!
– Понимаете? Я не могу рисковать, – глаза Люка просто пылали. – Семья – это святое. Поэтому не стойте у меня на пути. Это видение не сбудется.
Сила вздрогнула от мощи убеждения, наполняющей слова Люка. Джинн минуту смотрел на застывшего непреклонной статуей ученика, после чего согласно наклонил голову и исчез.
– Найра… Мне потребуется твоя помощь, – мягкий голос парня не вязался с ледяным взглядом. Твиллек вытянулся, ожидая приказаний.
– Конечно, мой лорд.
Люк остро взглянул на него, но промолчал.
– У тебя есть связи с нижними уровнями? Мне нужна совершенно особая проститутка.
Через час Найра молча провел Скайуокера по нужному адресу. Еще через час, после обговаривания всех условий, Люк смотрел на красивую девушку лет двадцати, не больше, от которой фонило полнейшей безнадежностью. Красивая фигуристая шатенка была похожа на супругу его брата – такая же невысокая, очень обаятельная.
– Сколько тебе осталось? – осведомился Люк, довольно кивнув. Девушка равнодушно пожала плечами.
– Месяц, господин. Я уже смирилась.
– Я выкуплю твой контракт, это раз. И дам возможность заработать денег для своей родни. Тебе ведь есть, о ком заботиться?
– Сестра, господин. Совсем маленькая, – равнодушная маска треснула, показав отчаяние.