– Умри сам, – произнес я ему в лицо. И призвал огонь. Пламя. Не разбирая, Лунное или Солнечное. Просто зажег его в себе. От ненависти, которая полыхала ничуть не хуже огня. И выпустил наружу. В этого наемника. В них всех.
Выставив перед собой ладони и зажмурив глаза, я протягивал к ним руки, выпуская всю злобу, что бурлила во мне. А в ответ слышал их страшные крики.
Не знаю, сколько прошло времени, но я так и сидел на земле, шаря вокруг пустым взглядом. Все поле было угольно-черным. На нем не осталось ни трупов, ни оружия, ни травы. Ничего. Просто выжженная черная земля. А вокруг меня в воздухе еще плясали язычки пламени. Черного. Лунного. Но я и не думал их убирать. Мне было все равно. Тети не стало. Я ее не спас. Убийцы мертвы. Но ее уже не вернуть.
Так, сидящим посреди выжженного поля, и нашел меня бегущий со стороны поместья отец. Как я потом узнал, он почувствовал выброс черной энергии и, зная, что в той стороне находимся мы с тетей, поспешил на помощь.
Из-за сошедшего с ума энергетического фона он не смог телепортироваться. Представляя себе самое ужасное, а все указывало на черную магию, он бросился бежать к сестре и сыну, позабыв даже про охрану и лошадей.
А достигнув места выброса, архимаг Гидонии вместо толпы оживших черных жрецов, которых он уже был готов там обнаружить, увидел только меня, одиноко сидящего посреди выжженной пустоши, на которой не оставалось больше ни следа жизни.
Дарий фо Нойр бросился к своему любимому и единственному ребенку, безумно радуясь, что он жив. Куда пропала Диана и что здесь случилось, можно выяснить чуть позже.
Но то, что он увидел, упав на колени перед Леором, просто потрясло мага. Вокруг мальчика, не причиняя ему вреда, парили языки черного пламени, которого мир не видел уже несколько сотен лет.
Как такое вообще было возможно, Дарий не понимал. Ведь его сын унаследовал от него силу Солнечного. Он был белым магом!
– Леор! Не бойся. Это я. Все хорошо, – пытался привлечь внимание мальчика архимаг. Но Леор продолжал смотреть на отца невидящим взглядом, а язычки черного пламени вокруг него начали двигаться и угрожающе заплясали.
«Значит, они все же принадлежат сыну. И охраняют его», – подумал глава Белой башни, чуть отодвигаясь в сторону. Если хотя бы один из язычков черного огня коснется кожи, не поздоровится даже ему.
Маг продолжал разговаривать с ребенком, пытаясь привлечь его внимание и привести в чувство. Постепенно взгляд мальчика прояснился, и он уже осмысленно посмотрел на отца.
– Они убили тетю Диану. А я ничего не смог сделать.
Сердце Дария сжалось. Его сестру убили!
Невероятным усилием взяв себя в руки, архимаг попытался успокоить сына и хоть как-то прояснить ситуацию.
– Успокойся. Ты не виноват. А сейчас постарайся убрать эти огоньки. Они ведь твои?
Леор недоуменно посмотрел на летающие вокруг него язычки черного пламени, и они тут же пропали.
– А теперь пойдем домой. Все будет хорошо, – уводя сына за собой, говорил сильнейший маг королевства, сам в этот момент не веря своим словам.
В общем-то отец не так уж и сильно погрешил против истины. Последующие шесть лет мы жили тихо и спокойно. Я рос, учился магии, правда только белой, и старался забыть случившееся тем летом.
Меня по-прежнему окружали воспитатели и слуги, прибавилась только охрана. Даже отец стал проводить в поместье больше времени. Правда, я все время ощущал его тревогу, хотя он и старался ее не показывать.
Изменились только две вещи. Не было больше тети, и не было больше Лунной магии – моего маленького секрета.
Остаток того страшного для нас с отцом дня я почти не запомнил. Знаю только, что, вернув меня домой, отец поспешил заблокировать черную часть моего дара.
Я все рассказал ему тогда. Он не ругался и не упрекал меня. Ни в том, что я скрывал от него свой второй дар – проклинаемый в народе огонь Лунной богини, – ни в том, что не спас тетю и убил людей. Только сказал, что сам поступил бы так же.
А потом тихо сообщил, что ему придется заблокировать эту часть моего дара, что она опасна. И никому нельзя об этом знать. Так нужно. И я поверил ему.
Последнее, что я помню, – как он отвел меня в подземелье, где находилась его лаборатория. И на этом все.
Жизнь продолжалась, шли годы, и я почти забыл о тех событиях. Во всяком случае, я очень старался. Только сны иногда напоминали о них. Мне снилось, как я играю в саду с язычками черного пламени, и они кажутся мне дружелюбными и почти живыми существами, а не опасным оружием, как говорил отец. Тогда, просыпаясь, я ощущал острую тоску и пустоту внутри. Как будто потерял нечто важное. И как остро мне этого не хватает!