Наташа лишь вяло повела плечом и спрятала эмоции за кружкой, отпив немного чая.
- Это лишнее, - сказал я, наконец, хоть что-то и мягко оттолкнул от себя Арину за плечи.
- Простите, - утирала она несуществующие слёзы. Всхлипывала, но в глаза мне смотрела, не пряча стервозности и самодовольства. – Это был душевный порыв. Я не хотела вас смутить.
И поэтому припёрлась в мой дом прямо к жене? – попытался я ей сказать взглядом.
- Выйдем, - сказал я и мягко подтолкнул Арину в сторону выхода из кухни. – Я сейчас вернусь, - сказал я уже Наташе и пошёл за Ариной, которая вальяжно присела на пуфик поверх моего пиджака, чтобы надеть босоножки.
Ждать я не собирался. Подхватив её под локоть, просто вывел из своей квартиры и сам прихватил её босоножки, сунув ей в руки на лестничной площадке. Закрыл за нами дверь и с шипением, едва себя сдерживая от криков, процедил:
- Ты башкой своей соображаешь, вообще? Что ты делаешь?
- А ты? – спросила Арина и бесстрашно ткнула меня указательным пальцем в грудь, удерживая в другой руке босоножки. – Ты соображаешь, что делаешь ты? Ни хрена ты не соображаешь. А сейчас я тебе наглядно показала, что ты делаешь со своей семьёй, когда приезжаешь ко мне. Понравилось тебе, как мы мило сидели за столом с твоей женой? Понял, насколько я близко? Уже решил, кого сегодня трахнешь первой? Обеих сразу не получ...
Она хотела сказать что-то ещё, но я вцепился пальцами ей в щеки, толкнул в сторону лифта и запихнул в вовремя подъехавшую пустую кабину.
- Рот свой закрой, дура! – едва сдерживая себя от того, чтобы применить силу, я вжал ей в стенку кабинки, не зная, чего именно хочу, обхватив ее горло пальцами. – Не смей даже близко подходить к моей семье.
- А ты как хотел? – улыбалась она, как умалишенная, извиваясь под моим телом, как горячая змея. - Чтобы я ждала тебя где-то на стороне, а ты приезжал и трахал меня, когда тебе будет удобно? Не выйдет, Серёженька. Я не буду ни на запасных, ни на вторых ролях. Ясно тебе? И я тебя сейчас не перед выбором ставлю, я говорю тебе, чтобы ты отвалил от меня раз и навсегда. Если ты сам не в состоянии это сделать, то за тебя это сделает твоя жена. Ты же не хочешь остаться без семьи, ведь так?
Она точно больная на всю голову. И я вместе с ней. Потому что вместо того, чтобы как следует ударить её головой об стенку кабинки, чтобы она пришла в себя, я позволяю ей ослабить хватку моих пальцем на её горле и взглядом слежу за тем, как она запускает мою руку себе под платье и кладёт пальцами на горячий треугольник.
До боли стискиваю зубы, понимая, что на ней нет белья.
- Чувствуешь? – шептала Арина, водя моими же пальцами по влажным складкам. Расставила ноги шире и подалась бёдрами ко мне. – И ради этого ты готов отказаться от семьи? Подумай, Серёжа. Хорошо подумай… Это? – выдохнула она со стоном, буквально насаживаясь на мои пальцы. - Или твоя семья? Сын, жена…
Одёрнул руку и, как ошпаренный оттолкнулся к противоположной стенке лифта.
- Вали, - кивнул я в сторону открывшихся створок, старательно избегая смотреть на Арину.
- Вот видишь, как всё просто оказалось, - хмыкнула девчонка и босиком вышла из лифта.
Вдавив палец в кнопку с номером своего этажа, я, сам того не контролирую, снова и снова наносил удары по стенке лифта, оставляя вмятины.
Сердце колотило в груди, кровь шумела в ушах, а мир, как в центрифуге, переворачивался с ног на голову, где сам я терял равновесие.
Чтобы не сводить с ума еще и жену окровавленным, сбитым кулаком я сразу прошёл в ванную, где холодной водой смыл кровь. В отражении в зеркале над раковиной на меня смотрел тот, кого я не узнавал. Кто это? Кем я стал за последние годы? В кого превратился и чего, вообще, хочу от жизни, кроме механических движений и такой же механической жизни? Фальшивые эмоции, фальшивое удовольствие от работы, которая когда-то была мечтой, фальшивое счастье, к которому осталась только привычка…
Что со мной не так? Где я сломался и почему?
Из ванной комнаты вышел только тогда, когда остановилось кровотечение, а сам я смог успокоиться и показаться жене.
Наташа мыла кружки у раковины, но моё приближение заметила.
Сев на стул за нашим обеденным столом, я смотрел на её спину и мысленно крутил в голове варианты того, что нужно сказать, чтобы сгладить угол, который заострила Арина.
- Она очень красивая, - произнесла вдруг Наташа так спокойно, будто пересказывала серию какого-то своего сериала. – Клеопатра, наверное, была такой же.
- Не знаю… - нервно дёрнул я головой и нахмурился. – Обычная.
- У тебя с ней что-нибудь было? – так же спокойно спросила Наташа, продолжая намывать кружку, которой из-за пены почти не было видно.