Пора тебе определиться, парень! — сказал он себе. И, если хочешь изменений, начни с того, чего больше всего хочется!
Майкл схватил телефон и набрал рабочий номер Келли.
— Извините, но мисс Флемминг взяла отпуск, — ответили ему. — Вы оставите какое-нибудь сообщение?
Ошарашенный таким известием Майкл опустился на кровать, не в силах сказать ни слова. Молчание затянулось, и девушка, ответившая ему на другом конце линии, повторила вопрос:
— Так вы оставите для нее сообщение?
— Нет, благодарю вас. Извините, — пробормотал Майкл и повесил трубку.
На глаза попалась корреспонденция, переданная ему портье. Господи! Так ведь Келли могла прислать сообщение сюда! Он же оставлял ей адрес этого отеля!
Майкл дважды внимательно просмотрел все записки, но от нее ничего не было.
Что, черт возьми, происходит?! Майкл швырнул бумаги на кровать. Она намерена встретиться со мной в Атланте или нет? Нет ничего хуже неизвестности. Где она? Что с ней? Может быть, ей нужна помощь? Почему она оставила работу, пусть и на время? Как же мало на самом деле я о ней знаю! Где же она может быть? Дома, в Бостоне, или у сумасбродки Джоди? А может быть, уехала к отцу?
Майкл вскочил с кровати и бесцельно закружил по комнате. Позвонить ей домой? У него есть и этот номер.
Но, если я ей нужен, Келли знает, где меня искать! — мелькнуло у него в голове. Неужели что-то случилось, а она даже не обратилась ко мне за помощью? Эта мысль по-настоящему расстроила Майкла.
А разве он не этого хотел? Никаких осложнений, никаких личных проблем? Все так, все, как договаривались.
Вздохнув, Майкл растянулся на кровати. Перед глазами поплыли картины их первой встречи, первой близости.
— Господи! Да когда же я от этого избавлюсь?! — вскричал он, глядя в потолок. — Нет, не буду звонить!
Пора браться за ум. Пора менять жизнь. И надеяться, что Келли все-таки появится в Атланте.
В конце концов ставки сделаны!
— Ты ведешь себя, как ребенок! — Келли стоила у дверей спальни отца. У закрытых дверей. — Хорошо, я пришлю вместо себя медсестру!
Келли сосчитала до десяти и, услышав, как щелкнул замок, устало улыбнулась. Открыл наконец-то! Она вошла в комнату. Отец успел отойти к окну и, облокотившись на подоконник, смотрел в сад.
— Не понимаю, почему я не могу хоть немного побыть один, — проворчал он, не поворачивая головы. — В конце концов, я взрослый человек.
В его голосе звучало раздражение, но Келли не обратила на это внимания. Она настолько устала, что ни хныканье, ни заискивающие или откровенно сердитые нотки не задевали ее. Она знала, что с отцом необходимо быть твердой — в противном случае он вообще перестанет повиноваться.
— Да, ты взрослый человек. Так почему же до сих пор не поймешь, что ты не вечен?
Отец повернулся, готовый броситься в атаку, однако Келли спокойно, но решительно остановила его.
— Послушай, па! Так уж случилось, что я тебя люблю. И поэтому я здесь. — Она улыбнулась, заметив недовольство в его глазах. Это насторожило бы кого угодно, только не Келли. Она знала: что бы там ни было, отец любит ее. — Я приехала, потому что боюсь, что ты из-за своего упрямства можешь снова оказаться в больнице. А я не хочу, чтобы это случилось. Я не хочу потерять тебя! — Келли с трудом сдерживала слезы, ее голос звенел, как натянутая струна.
Другой человек после таких слов давно бы растаял и распахнул объятия, но только не отец, и Келли знала это. Знала, что ее любимый папочка не способен на нежности, и вовсе не огорчилась. Но то, что старик откашлялся, прежде чем заговорил, сказало ей о многом.
— Я не привык, чтобы мною командовали, Келли, — наконец произнес он. — Я, конечно, понимаю, как испугал тебя и всех остальных, но ставить над собой эксперименты не позволю. Увольте! — снова разозлился старик и отвернулся к окну. — Прошу прощения.
— Папа!..
Он протестующе поднял руку, но головы так и не повернул. Келли почувствовала, с каким трудом далось ему извинение, и промолчала.
— И не допущу, чтобы и ты нянчилась со мной, — продолжил отец.
Келли безнадежно вздохнула. Боже, какой же он упрямый! И как постарел. Да, болезнь никого не красит. Отец очень ослаб, а всегда был сильным, с громовым голосом и бурным темпераментом, казался высоким, хотя на самом деле ненамного выше ее. А сейчас он выглядел как… да, как старик.
— Я вовсе не собираюсь нянчиться с тобой, отец. Я просто буду следить за лечением.
— Для этого здесь есть медсестра, — возразил Дональд Флемминг.
— Третья, четвертая? Которая по счету? А всего-то прошло десять дней, как ты вернулся из больницы.