— Нет, — Арен взмахнул рукой, прерывая ее речь, присел в кресло, — ты уже помогла. Спасибо, Масако.
Он невидящим взглядом уставился в темный экран, пока в его ушах все еще звенел высокий голос консультанта — отчасти она была права, в тот день Арен действительно разозлился на Наоми за то, что она не хотела примерять платье.
Оно было прекрасным — насыщенного цвета киновари, из мягкой струящейся ткани, обнимающей тело, как объятия самого нежного любовника. И с открытой спиной.
— Я не могу его примерить, — Наоми заметно расстроилась, глядя на платье, которое принес муж, прижала к обнаженной груди руки. — Ты же видишь — спина открыта…
— И что? Твои шрамы не умаляют твоей красоты.
Она зябко дернула плечами и отвернулась.
— Наоми, — Арен зашел внутрь примерочной и ласково дотронулся до нее. — Ты же не стесняешься их.
— Нет, — глухо пробормотала она, опустив голову и смотря вниз.
— Тогда в чем дело?
Она молчала, будто раздумывая, что ответить, и Арену нестерпимо захотелось увидеть ее лицо, спрятанное за завесой темных густых волос. Редко ему удавалось увидеть настоящую Наоми — не скрытую под маской, беззащитную, растерянную. Такой она была, когда он приподнял ее подбородок и вынудил посмотреть на него — встревоженной и беспомощной, с затаенной печалью в чуть раскосых темных глазах.
— Я не могу объяснить, — прошептала Наоми. — Не могу и все. Просто… Забери это платье. Я выберу другое.
— Ты можешь выбрать это. Я же вижу, оно понравилось тебе. Расскажи мне, — он привлек ее к себе, нежно убрал прядь волос с лица и, не отнимая руки, внимательно вгляделся в ее глаза, — что тебя пугает, и я сделаю так, чтобы ты больше ничего не боялась.
Наоми улыбнулась, привстала на цыпочки и дотронулась до его губ, оставляя темный след от помады.
— Я так люблю тебя.
— Ты не ответила на вопрос.
— Вернемся к этому позже, — пообещала Наоми, лукаво улыбаясь и прижимаясь к нему теснее.
Тонкая ткань платья, что служила преградой между ними, плавно сползла вниз, когда Наоми разжала пальцы. Арен с жадностью уставился на супругу, стоящую перед ним в одном нижнем белье — темный атлас на молочной коже; контраст, который его всегда заводил.
Его пальцы с жадностью огладили тонкую талию, скользнули вниз по позвоночнику — Наоми ощутимо вздрогнула и прикрыла глаза от удовольствия, но тут же забеспокоилась:
— Консультант где-то рядом.
— Да и черт бы с ней, — легкомысленно отозвался Арен хрипловатым от возбуждения голосом, вынуждая Наоми повернуться к нему спиной.
Он нетерпеливо перебросил ее волосы через плечо, открывая спину — взгляд уперся прямо в два тонких вертикальных шрама, расположенных на расстоянии десяти сантиметров друг друга. Медленно прижался губами к началу одного из них — из груди Наоми вырвался тихий вздох, а сама она задрожала в его руках.
Со шрамами или без — Наоми была прекрасна. Арен понял это, едва увидел ее на выставке искусств, где выступал в роли щедрого спонсора. Его поразила не только ее красота, но и их схожесть; на самом деле, Наоми была чудовищной в своем эгоизме и легкомысленном отношении к судьбам в глазах других — но в глазах Игараси она была чем-то поистине удивительным.
Он воспринял ее появление в своей жизни как подарок судьбы и боялся все испортить. С Наоми не работала его обычная тактика — поэтому он не давил, давая ей время, чтобы раскрыться. Впервые Арену хотелось получить чье-то доверие и любовь. Впервые он пошел другим путем вместо привычного — и в итоге все завершилось крахом.
— Господин Игараси?
Арен вынырнул из омута своих воспоминаний, опустился на диван и устало взглянул на Масако, стоявшую перед ним с обеспокоенным видом.
— Я нашла кое-что, когда убиралась. Думаю, вам стоит взглянуть.
Женщина протянула ему руку — на раскрытой ладони лежало нечто темное, похожее на кусок камня. Присмотревшись, Арен понял, что это и был камень — плоский и обтесанный неаккуратно; на лицевой стороне были выцарапаны какие-то знаки.
Игараси никогда не интересовался стариной, но даже его скудных знаний хватило, чтобы понять, что держала Масако — потому что Наоми трещала о своих амулетах без умолку.
— Что-то не так, господин Игараси? — спросила Масако, настороженная его долгим молчанием. — Я могу выбросить.
— Нет. Не надо, — отмер Арен, осторожно забирая у нее камень. — Это… Это не принесет вреда.