Впрочем, Мамору как раз и был чудиком. Игараси бы назвал его словцом покрепче, но Наоми всегда вставала на защиту своего старого знакомого — их объединяла любовь к древности, благодаря которой они подружились, — и Арен привычно звал его в мыслях чудиком.
Игараси хотел окликнуть владельца лавки, но почему-то решил промолчать в последний момент. Незапертая дверь, тишина, оставленный свет в кабинете — все это настораживало. Нащупав оружие, Арен медленно двинулся вперед, на сей раз специально двигаясь бесшумно. Небольшой коридор вел в кабинет Мамору — если эта крохотная комнатушка вообще заслуживала такого звания, из приоткрытой двери на пол падала узкая полоска света.
Приблизившись, Арен заглянул внутрь. Мамору он увидел сразу — тот сидел за письменным столом спиной ко входу. Настольная лампа освещала пространство, едва справляясь, и в ее тусклом свете плечи Мамору странно двигались, а голова была чуть запрокинута назад.
Через мгновение послышался тихий стон.
Арен поморщился.
— Мамору, — гаркнул он, пнув дверь.
От неожиданности тот подскочил, едва не упал со стула, затем резко встал и снова чуть не рухнул на пыльный пол, запутавшись в спущенных штанах.
— Ты… Я, — заикаясь, пролепетал Мамору. Румянец стыда залил его лицо.
— Открыто было, — любезно пояснил Арен, прикрывая глаза. — Надень трусы обратно, мне достаточно мерзости на работе.
Красный, как рак, Мамору поспешно натянул белье с брюками. Щелкнула пряжка ремня — Арен открыл глаза, и, убедившись, что собеседник одет, оперся о дверной косяк, скрестил руки на груди.
— Все настолько плохо, что ты вынужден разглядывать по вечерам на порножурналы? — ехидно спросил Игараси, заметив на столе фотографию.
— Это… Это не то, — сбивчиво заговорил Мамору, закрывая собой лежащий на столе снимок. — Это тебя вообще не касается!
— Ну, тут ты прав, — усмехнулся Арен. — Мне безразлично, на какую порноактрису ты пускаешь слюни.
Мамору покраснел еще сильнее — даже кончики его ушей стали розовыми, — и выкрикнул:
— Это не порноактриса!
— Да хоть твоя пожилая соседка, мне все равно, — равнодушно произнес Арен. — Я пришел поговорить о Наоми.
Мамору опасливо покосился на стол за спиной, и Игараси не выдержал.
— Да что там у тебя такое? — Арен шагнул вперед, собираясь посмотреть на роковую красавицу, сумевшую соблазнить книжного червя.
Мамору взвизгнул и выставил руки вперед в защитном жесте:
— Не подходи!
Но было поздно. Наметанный взгляд выхватил шелк темных волос и алые губы, чей изгиб больно ударил в грудь — эти губы он мог узнать из тысячи других, потому что он целовал их неоднократно.
— Это моя жена? — очень тихо спросил Арен.
Мамору сглотнул, понимая, что слишком спокойные интонации в голосе Игараси не сулят ему ничего хорошего.
— Это не то, чем кажется, — предпринял он слабую попытку оправдаться, но осекся — еще один шаг заставил Мамору забыть все жалкие оправдания.
— Не то? — Арен сгреб воротник его затасканного до дыр свитера.
Мамору пискнул и вжал голову в плечи, боязливо прикрыв глаза.
— То есть, твоя рука только что не водила по члену, пока ты пялился на снимок моей жены?
Игараси бросил взгляд на фотографию — слава всем Богам, весьма приличную, потому что в противном случае он бы точно не смог себя контролировать: Наоми сидела на диване, с радостным выражением лица держа в руках какую-то страшненькую и неказистую вазу, похожую на ночной горшок.
— Бывшей жены, — прохрипел Мамору.
Арен перевел на него удивленный взгляд, поражаясь тому, как у этого слизня хватило смелости спорить с ним, а Мамору, приободрившись, продолжил:
— Ты ее никогда не заслуживал. Ты и пальца ее не стоишь…
Игараси с нескрываемым наслаждением впечатал кулак второй руки в его нос, слыша хруст, который отозвался в теле приятным азартом от предстоящей драки. Мамору заскулил, извиваясь, как червяк — разжав пальцы, Арен с удовлетворением наблюдал, как он сложился пополам, прижимая ладонь к лицу.
— Наверное, ее пальца стоишь ты? — с весельем уточнил Арен, разминая пальцы и предвкушая быстрое снятие стресса.
Хорошая драка — вот, что ему нужно, чтобы выкинуть Наоми из своей головы. Почувствовать, как напевно стонут кости под его руками, как содрогается плоть от стремительных, сильных ударов; как пот стекает по лицу, а глаза застилает кровавая пелена.
Но Мамору все испортил.
— Пожалуйста, не надо, — прорыдал он, опускаясь на пол и пачкая его кровью. — Не надо меня бить…