Арен злился. На нее — за то, что пропала; за то, что заставила участвовать в нелепой детективной игре. На себя — потому что не мог перестать думать о ней, и чем больше он размышлял, тем яснее становилось горькое на вкус осознание того, что он что-то упустил в их семейной жизни.
Что-то было не так, но Арен был слишком занят, чтобы заострить на этом внимание. Он отправил Наоми к врачу и, убедившись в хороших анализах, решил, что с ней все в порядке. Он видел, как она становится все более нервной и дерганой, и списал это на женские истерики и ее непростой характер.
Он подозревал, что она лжет ему, — и вместо того, чтобы взять ее за шиворот и как следует встряхнуть, отступил, давая ей время и пространство для комфорта.
Игараси хотел, чтобы она сама раскрылась навстречу ему — как бутон розы. Разодрать пальцами нежные лепестки означало изуродовать их навечно.
Но Наоми была не розой — сейчас он это понимал. Она была лифтом — стальная электрическая машина с жесткими тросами, чьим дверям мешала открыться какая-то застрявшая деталь — и ему надо было выбить эту деталь силой, а он просто стоял и ждал, когда же створки наконец распахнутся — как самый настоящий идиот, которому в итоге пришлось идти по бесконечной лестнице. И он не знал, куда она приведет.
Сделав глубокий вдох, Арен покрутил в руках ключи от машины, прикидывая, сколько ему предстоит выстоять в пробках на пути в дом четы Ито. По самым скромным подсчетам выходило часа три, добавить к этому разговор, который может затянуться…
Аяме подождет, — затягивая галстук, решил Игараси. — Сначала Изаму.
Повод заглянуть к старому другу у него был — в час дня стартовала выставка современного искусства, где главной звездой вечера был Изаму и его фотографии, которые Арен всегда находил… Причудливыми.
— Это дерьмо какое-то, — высказался чуть иначе Ринджи, рассматривая сайт выставки. — Из последнего только птицы ничего получились. Где он был на этот раз?
Ничуть не удивившись тому, что брат опять обосновался в его кабинете, Арен щелкнул кнопкой на пульте управления, заставляя жалюзи с тихим шелестом поползти вверх. Ринджи тут же недовольно прищурился, отодвигаясь в дальний угол дивана.
— Тибет, — наконец ответил Арен. — Изучал жизнь монахов.
— Это после монахов его потянуло к тайным обществам? — бровь Ринджи недоверчиво выгнулась. — Не знаю, чем они там занимаются, но подобная секретность наводит меня на очень нехорошие мысли. Сам знаешь — если бы нечего было скрывать, они бы так не прятались.
— Прячутся они как раз плохо, раз мы узнали, — задумчиво проронил Арен, разглядывая город. — Поедешь со мной?
— Если нужно, — с кротким вздохом ответил брат, вынуждая его улыбнуться уголком рта.
Подобного рода мероприятия Ринджи не любил — его выворачивало наизнанку от шампанского, от стареющих дамочек со злыми глазами и цепкими пальцами, от холеных бизнесменов, чей сытый вид так и кричал о превосходстве, и от юных голодных девиц, которые тоскливо пожирали взглядом полные тарелки и умело врали о богатых родителях, пряча бирки на платьях.
— Не нужно, — смилостивился Арен. — Я схожу один, а ты останься в офисе. Меня не будет до вечера.
— Планируешь дождаться конца выставки? — Ринджи, изучавший сайт, поднял голову и с треском захлопнул крышку ноутбука.
— Нет, есть еще пара дел. Я позвоню, — пообещал Арен, перекидывая пиджак через руку и устремляясь к двери, чтобы успеть с чистой совестью проигнорировать следующий вопрос брата.
Повезло — Ринджи что-то крикнул ему в спину, но дверь уже закрылась. Спустившись на подземный паркинг и убедившись, что брат не последовал за ним, Арен уселся в автомобиль — помощь Ринджи, конечно, была неоценима, но он чувствовал, что должен разобраться во всем сам.
Кроме того, от всей этой истории веяло чем-то… Дурным. С одной стороны казалось, что все это — просто дурацкая игра, фальшивка с нелепыми попытками вызвать интригу: тэнгу, тайные общества, огромный питон на теле танцовщицы… Элементы дешевого спектакля — Арен был скептиком, и в существование ёкаев не верил, однако что-то не давало ему покоя.
Пусть лучше Ринджи останется в стороне, — ни минуты не колеблясь, решил Игараси. Тревоги еще и за брата вдобавок к сводящему с ума беспокойству за жизнь Наоми он точно не вынесет.
Казалось, удача благоволила к нему в тот день — до здания, где весь первый этаж был отведен для выставки, Арен добрался быстро и без происшествий. Перед тем, как войти внутрь, выкурил сигарету — любая встреча с Изаму всегда выводила его из равновесия, потому что он был тем еще ублюдком, и для Игараси оставалось загадкой, почему же Наоми вообще могла терпеть его пространные рассуждения и разговоры о бессмысленном.