— Неудачный эксперимент, — пробубнила Наоми себе под нос. — Как ее звали?
— Мана. Мана Танако.
Бывшая супруга резко вскинула голову, уставившись на Арена темными глазами, в которых светилось презрение.
— Так Мана сдохла?
— Да.
— Значит, ты и до нее добрался. Как много ты знаешь?
Арен устроился поудобнее, насколько позволяла обстановка, и с расстановкой ответил:
— Не считаешь, что отчитываться здесь должна ты?
Наоми повторно закатила глаза и с шумом выдохнула. Потом прикрыла глаза, словно прислушиваясь к чему-то, и нехотя предложила:
— Хорошо, время еще есть, можем поговорить. Ответ за ответ?
— Идет, — согласился Арен, помня об упрямстве бывшей жены. — Я нашел фотографию в твоей квартире: там ты, как я думал, и Рика. Но кое-что показалось мне странным — ямочка на подбородке.
Наоми не смогла скрыть улыбки.
— Ты понял, что это не я?
— Не сразу, — признался Арен. — На снимке — два ребенка, поэтому было тяжело заметить разницу сразу. Но ночью я осознал, что это не ты. А потом твоя ма…
Он осекся, надеясь, что Наоми не обратит внимания на оговорку, и исправился:
— Аяме рассказала, что ты приемная. Ты знала об этом?
— Недавно узнала, — Наоми обхватила колени руками, прижав их к груди. — Месяц назад все окончательно встало на свои места.
— Месяц назад… А когда пришло первое сомнение?
Наоми страдальчески поморщилась.
— Арен…
— Когда? — с яростью процедил Арен.
— За полгода до нашего развода, — призналась Наоми.
И снова между ними повисла тишина и странный сладковатый запах, который Игараси с силой втянул, не веря услышанному.
— Ты не сказала ни слова… Ни слова о том, что мучило тебя на протяжении шести месяцев. Я не заслужил откровенности?
— Все не так, Арен.
— Все именно так, — сорвался он. — Почему ты такая сука, Наоми? Тебе не пришло в голову, что мне тоже хотелось бы знать? Я спрашивал, что с тобой не так, но все, что ты говорила — «Я в порядке»!
Наоми виновато уставилась на него.
— Какая сейчас разница? — тихо прошептала она. — Никакой.
— Согласен. Уже никакой. Но я все же хочу знать все. Выкладывай, — потребовал Игараси.
Наоми молчала, по-прежнему таращась на него своими темными глазами — на сей раз в них появился влажный, жирный блеск.
— Не смей рыдать, — чуть ли не по слогам произнес Арен. — Я сыт по горло твоей ложью, поэтому подбери сопли и расскажи все. С самого начала.
Отвернувшись, Наоми с силой прикусила губу — раньше боль отрезвляла, смещая фокус внимания, но сейчас долгожданного облегчения не последовало. Невыплаканные слезы душили ее изнутри — но, делая глубокий вдох, Наоми призналась сама себе: Арен прав. От ее слез никому лучше не станет.
Она чувствовала, что воздух в темнице — влажный и сырой, — неуловимо поменялся на сухой, что свидетельствовало о крайнем раздражении Игараси. Он не лгал, когда сказал, что ненавидит — это Наоми тоже знала.
И именно к этому она стремилась. Значит, должна радоваться.
Значит, должна собраться…
— Я жду, — напомнил Арен голосом, которым вполне можно было бы разрезать лист металла пополам.
Наоми сделала еще один вдох — последний — перед тем, как нырнуть с головой в омут воспоминаний.
— Все началось давно, — без всякого выражения сказала она. — Когда я упала с лестницы, то потеряла память. Как сейчас помню: открываю глаза, а передо мной — чужие лица. Они сказали, что являются моими родителями, но я совсем не знала их. Не узнавала дом, свою комнату, свою сестру. Я ощущала себя чужой, будто бы я попала в другой мир. Он был хорошим, но это был не мой мир, понимаешь? Я словно попала в заколдованную страну. Ко мне приводили врачей, чтобы исправить что-то в моей голове — что-то, что сломалось. Только много позже я поняла, что все эти эскулапы…
Наоми с презрением фыркнула.
— Больше заботились о моем физическом состоянии, нежели о душевном. Но куда ребенку понять, что что-то не так? Только один из докторов проявлял больше внимания ко мне, чем другие. Он предложил мне поиграть в игру — назвал это сновидения.
— Что за игра в сновидения? — нахмурился Арен.
— Гипноз, — Наоми равнодушно скрестила ноги. Цепь звякнула. — И я начала вспоминать. Хаотичные картинки — знаешь, как будто кадры из кинофильма, размещенные невпопад: я видела лес, видела огонь, домотканую мешковатую одежду оранжевых цветов… Когда я пришла с вопросами к маме, она сказала, что это не мои воспоминания. Просто мой мозг, желая заполнить пробелы, начал генерировать «прошлое» из случайно увиденных кадров — так она это объяснила.