Она побледнела еще сильнее.
— Считаешь, что ее убили?
— С вами никто не связывался? — проигнорировал Арен ее вопрос, идя по коридору к лифту. Секретарша проводила его спину мечтательным взглядом. — Никаких требований, никаких звонков?
— Нет. Ничего.
— Со мной тоже. Значит, не похищение, — пробормотал он, ткнув пальцем в кнопку первого этажа. — Крови много?
— Не знаю. Там коврик… Почти все впиталось, понять трудно.
Рика закрыла лицо руками, прислонившись к стенке лифта, простонала вслух:
— Хоть бы она нашлась!
Арен с неприкрытой жалостью глянул на нее. Рика была разбита — и способна только на причитания. Он прекрасно понимал, почему она пришла к нему — надеялась переложить всю ответственность за поиски сестры на его плечи, а самой — только жалобно заламывать руки да метаться без пользы.
В квартире бывшей супруги стоял тяжелый запах ее духов, который Арен ненавидел всей душой. За год совместной жизни аромат так въелся в стены и одежду, что когда Наоми убралась из его дома, Арен на протяжении двух месяцев все еще ощущал эти мерзкие тяжелые ноты вокруг, которые сейчас ударили по защитному кокону, в который он поместил все воспоминания о супруге.
— Вот, — Рика включила свет и прошла вперед по коридору.
Арен за ней не спешил — он ни разу не был здесь, потому с интересом огляделся. Интерьер соответствовал характеру Наоми — все темное, мрачное, строгие лаконичные линии и ни малейшего проблеска света. Даже лампы светили исключительно приглушенно — Наоми терпеть не могла яркий свет, — потому ему не сразу удалось увидеть темно-бурые засохшие пятна крови на коврике в ванной.
От стеклянного столика в гостиной напротив роскошного серого дивана остались только осколки, усыпавшие острой крошкой пол. Арен сделал шаг вперед, слыша, как хрустит стекло под подошвой, и поморщился.
— Что думаешь? — с надеждой спросила Рика, глядя на него так, будто он должен немедленно разгадать, где находится Наоми.
— Ее сумка была здесь?
— Да, — кивнула Рика. — Документы, ключи, бумажник — все в квартире.
— Одежда?
— У Наоми обширный гардероб. Нам не удалось установить, в чем она была, — покачала головой Рика. — Я не знаю всех ее вещей.
— А телефон?
— Его забрали на проверку, но отцу уже сказали, что там нет ничего подозрительного. В последние дни она общалась только со мной.
— Только с тобой? А работа?
— Наоми не работала после развода.
— Кто бы сомневался, — ухмыльнулся Игараси. — И чем же она занималась целыми днями?
Рика пожала плечами.
— Жила.
Арен иронично выгнул бровь. Зная характер Наоми, она бы скорее умерла, чем добровольно обрекла себя на существование в четырех стенах.
Он еще раз пробежался взглядом по стенам, проверил тумбочки в спальне, заглянул в ящики стола — пусто, не считая всякой дребедени в виде тюбиков крема и заколок. Коллекция украшений оказалась на месте, как и несколько пачек банкнот, брошенных небрежно на туалетный столик; Арен вдруг замер, поняв, что его насторожило.
— А где оружие?
— Что? — Рика непонимающе уставилась на него.
— Оружие, — терпеливо пояснил Арен. — Антиквариат.
Наоми с ума сходила по предметам искусства — однако в настоящий экстаз ее приводили вещи, обагренные кровью. Она с упоением разыскивала сэнсу-тэссен — веер, пропитанный ядом, клинки, убившие тысячи невинных людей, картины, о которых ходила дурная слава.
На день рождения она преподнесла Арену массивный старинный перстень с александритом, внутри которого переливались гранулы белого порошка — и это, как живо поинтересовался Ринджи, оказался не кокаин, а смертельный яд.
— Можешь отравить меня, если возникнет желание, — рассмеялась тогда Наоми. — Умирать обычной смертью я не хочу.
Желание возникало сотни раз, но яд все еще был внутри громоздкого кольца, оттягивая указательный палец — доказательство потрясающей выдержки Арена.
— Не знаю, — растерялась Рика. — А оно должно быть здесь?
— Это вы? — Арен проигнорировал ее ответ, обратив внимание на фотографию, которую сначала не увидел — она пряталась в самом углу ящика.
На снимке две девочки прижимались друг к другу, улыбаясь фотографу. Одна из них точно была Рика — каштановые волнистые волосы и светлые глаза, вторая — очевидно, Наоми, — смотрела грустно и куда-то вверх. Здесь их сходство, которое он не замечал в жизни, было очевидным — одинаковые носы и ямочки на подбородке.
— Да. Это мы с Наоми, — Рика, подойдя ближе, заволновалась и забрала снимок у него из рук. — Мне тут тринадцать.