- Рому принеси, — сержант измученно посмотрел на преданно стоящего рядом со шконкой Ашди. Да, состояние отвратное, во рту как будто коты понасцыкали, причем стая была немаленькая.
- Сей секунд, господин сержант! — Ашди метнулся во взводную кладовку, где и хранился заныканный ром. Полминуты — и вот уже вожделенная бутыль с мутноватой жидкостью маячила перед носом Элдини.
- Да открой ты ее, долбогреб! — простонал мучимый головной болью сержант.
Ашди ловко сбил сургуч с горлышка и пальцем выбил пробку. Элдини выхватил бутылку из его пальцев и приник к живительной обжигающей влаге, сделав два больших глотка. Фух, хорошо-то как… Головная боль начала понемногу отступать, сознание становилось ясным. Опохмел — первое дело, что бы там ни говорил полковой лекаришка с подозрительно синим от распухших вен носом, да тот сам явно бухает и по-крупному. Но естественно не в их компании — все-таки маг Жизни, офицер. Они там у себя не солдатский ром потребляют, а вина изысканные, да виски. Ну или на худой конец тот же очищенный зерновой спирт, который доктор регулярно покупал на казенные деньги, и который быстро испарялся — ну не хранится долго столь нежная субстанция. Тем более, в таком стремном месте. Доктор, не будучи осведомлен о каторжных талантах, сначала хранил спирт в железном ящике наподобие сейфа, с магическим замком — ну никак воришкам не открыть. Ну-ну. Открывать сейф никто и не стал, просто уронили его на бок, подставив противень и ведро. Полуведерная бутылка сказала «дзынь», и на следующее утро нескольких авторитетных сержантов батальона мучал сушняк. Обошлось без последствий — в казармы каторжан офицеры входили, держа по взведенному пистолю в каждой руке, а скотина доктор, обиженный утренним абстяком и невозможностью его снять, устроил теперь сейф в полу, откуда его извлечь и открыть, не потревожив охранные плетения, было невозможно.
Сержант задремал с бутылкой в руке. Сейчас можно было спокойно поспать до обеда, если опять уродцы в черных рясах не поднимут пару рот из батальона и не заставят топать жечь очередную деревню, принуждая крестьян не бунтовать, а беспрекословно исполнять приказы Его Высокопревосходительства генерала Крата — все-таки Дикое Поле — это Дикое Поле, тут совсем местные от рук отбились. А вечером — увольнение в город, можно будет посидеть и в кабаке за кружкой пива, самый лучший вариант выйти из запоя на некоторое время.
…- А, да и имели мы этих уродов в рясах, они в них на баб похожи!
- Подожди Гурно, осталось только их оприходовать!
Под гогот пьяная компания из пяти сержантов и трех ветеранов-рядовых выкатилась из кабака «Уши эльфа», оправдывающего свое название — у кабатчика над стойкой были прибиты десять комплектов таких органов слуха, заостренных кверху, память о службе в штурмовом полку Крата — и свернула в переулок поссать и привести себя в порядок перед возвращением в казармы.
- Чем и займемся, только вот…
- Что «только вот»? — негромко спросила фигура в черном плаще Искореняющего, внезапно вынырнувшая из темноты переулка. Голос прозвучал как гром во внезапно нависшей тишине.
- Вот сейчас и займемся, — сказал один из рядовых, и покрепче сжал квадратную бутылку из-под хорошего виски в руке, перехватив ее за горлышко.
- Бей! — завопил сержант Кридо, стоявший рядом с Элдини, и кинулся по направлению к черной фигуре.
Искореняющий повел себя странно — не утруждая себя магией, молниеносно обнажил два меча и встретил штрафников длинной серией ударов, безошибочно находившей горло, пах и животы противника. Элдини получил хороший рубящий удар в ногу, и теперь в веселье не участвовал, зажимая рану рукой и пытаясь остановить кровь. Впрочем, ему еще повезло. Рядом с ним плюхались куски отрубленного мяса, вот глухо стукнула о брусчатку чья-то отделенная от туловища голова, с противным шлепаньем падали тела. И — все затихло. Искореняющий ходил мимо лежащих тел, кое-где добивая подранков колющим ударом. Вот он остановился около Элдини, испытавшего животный ужас от ледяного спокойствия, исходившего от убийцы.