Приговоренных было трое — рядовой, сержант и уоррент, чья вина состояла лишь в том, что они по пьяни распустили язык в своей среде, что мол братия много себе позволяет и не пора бы начистить им рыло. Раньше бы это даже пропустили мимо ушей не заметив, но теперь, когда во всех частях была введена должность заместителя командира по Святой части, подобные разговоры стали считаться крамолой и караться различными видами наказаний. Видимо, требовалась показательная расправа, поэтому вместо батогов или каторжных работ военных обвинили в измене и приговорили к публичной казни на плацу перед личным составом восьмого пехотного полка.
Тейесен покосился на Крата. Тот был абсолютно спокоен, словно сейчас на помосте ему покажут представление со скоморохами и дрессированными медведями. Покажут, еще как покажут. А вот на роже брата Ариреса, сидевшего одесную от Крата как его заместитель, была написана радость, как у мальчика, которому дали леденец. Как же это Крат согласился работать вместе с Орденом, и более того, докатился до насаждения братии в войска в качестве духовных пастырей? Видимо, от того, что они были одного поля ягоды — Крат был патологически жесток, как и Орден. Тейесен излишнего насилия не любил, поэтому терпел, стиснув зубы, выходки Крата вроде горящих деревень и повешенных крестьян. Но когда Крат в отсутствие других жертв начал бороться с заговорами внутри армии, а после этого спелся с Искореняющими, бравшими свою кровавую жатву, терпение превратилось в ненависть. К Крату и Ордену, точнее даже больше к генералу, потому что он привел эту скверну борцов со Скверной на землю Зунландии. Сейчас на помосте готовились к мучительной казни его солдаты, те, с которыми они воевали бок о бок с эльфами и гномами, те, которые честно дрались за свободу королевства. И Тейсен ничего, совсем ничего не мог сделать. Это когда-то он был командиром полка, а сейчас — штабист, пусть и генерал, все, что в его распоряжении это горстка штабных офицеров. Странное ощущение — вроде и занимать высокую должность, но власти не иметь. Пока не иметь. Он и не замышлял ничего против Крата, не пытался плести интриги и заговоры, поэтому видимо и остался вне подозрений и не попал в кровавый водоворот сначала Мердоза, а теперь Ордена. Но с каждым разом Тейесен чувствовал, как его лояльность к Крату становится все меньше, пока не исчезла совсем.
Тем временем действо на помосте началось. На помост вышел один из братьев, скинул с головы капюшон, взял в руки лист бумаги и начал зачитывать обвинения для всех троих. Государственная измена, заговор, святотатство, умножение Скверны — что только не вменялось трем несчастным… Крат молча сидел со спокойным видом, а урод Арирес радостно кивал после оглашения каждого пункта обвинения. Наконец глашатай закончил обвинения, и зачитал приговор — Очищение священным огнем для одного и обеление души в Адском Котле для двоих.
Тейесена передернуло. Тем временем избитых до полусмерти окровавленных солдат вытащили на помост, на котором уже кипел котел с маслом, а также находилось приспособление с блоком и воротом для постепенного опускания приговоренного вниз.
Генерал закрыл глаза. Он не мог видеть мучения своих людей. Тем более, судя по душераздирающим воплям братия как можно более медленно опускала приговоренного, чтобы тот изведал побольше мучений. Второй казненный кричал меньше — или потерял сознание от болевого шока, или не выдержало сердце.
- Спите, генерал? — ткнул его локтем в бок Крат. — Вы так все самое интересное пропустите.
Тейесен проморгался, делая вид, что проснулся, и начал смотреть дальше. Действие переместилось вбок от помоста, там уже стоял привязанный к вкопанному столбу обнаженный окровавленный человек, у ног которого были сложены дрова. Один из братьев подошел к нему, осенил Святым Кругом, и, вылив на дрова кувшин светильного масла, поднес к ним факел.
Жарко занялось пламя, забился в предсмертных муках человек, оглашая плац звериными криками, потом все стихло, и факел костра догорел уже в тишине, унося в небесную синь душу несчастного.
- Вот так будет со всеми врагами Ордена! — громко хохотнул Арирас, стукнув по одной ладони сжатой в кулак другой.
Тейесен задержал дыхание, пытаясь погасить ледяную ярость, чтобы прямо здесь не вцепиться в горло святоше. Маньяки-убийцы просто какие-то. Убиваете и наслаждаетесь этим. Да, допустить такую оплошность, как союз с Орденом…