- Что скажешь, Ана?
Они сидели в кабинете Сержа. Очередное заседание кабинета, только на этот раз посвященное не внутренним гравийским делам, а ситуации в Зунландии.
- По тем данным, которые мы смогли собрать, ситуация там ухудшается. Орден захватывает все большие позиции, проникая не только в гражданскую власть, но и захватывая власть военную. У народа мнение конечно отрицательное — теперь приходится подчиняться еще и черным, которые любят насилие и не гнушаются его применить. В армии ситуация на грани взрыва, после того как черные стали вторыми командирами в войсках.
- Все повторяется, — хмыкнул Серж. — Комиссары в пыльных шлемах…
Все непонимающе уставились на него.
- Да это я так, вспомнил кое-что, — пояснил Серж. — Извините, графиня. Продолжайте.
- Помимо этого, Орден насаждает религию Всех Богов — именно не восстанавливает, а насаждает. Все то, с чем когда-то боролась бывшая правящая династия.
- Ну это они зря, — хмыкнул Серж. — Такое обычно не проходит даром. Крат рано или поздно столкнется с ситуацией, когда власть Ордена поставит под угрозу само существование государства.
- Пока так и получается, — продолжила Ана. — Сколько эта ситуация продлится и чем она разрешится, никто не знает.
- Ну это надо агентуру спрашивать. Все равно тут палка о двух концах, есть такое понятие «революционная ситуация», и попасть нужно в нее очень точно. Чуть раньше — массовки не будет и бунт задавят, затопят кровью, чуть позже — рванет так, что все будут против всех и опять же крови будет немеряно. Поэтому продолжаем вести подрывную работу. Сработал наш фокус связать котов хвостами.
- С подставными ряжеными? Еще как, — довольно усмехнулась Ана. — Теперь черные с армейцами на ножах, а после репрессий черных отношение к Ордену в армии будет соответствующее.
- Пока Крат не перестанет гасить конфликт и сдавать своих для готовки во фритюре, или пока армия не решит просушить своего верховного на дереве, плюнув на святош и вместе с ними.
- Да, — поморщилась Ана. — Ави как раз, доставляя послание Тейесену, попала на подобный праздник жизни. Зрелище мерзкое. Как могут терпеть подобное солдаты, не понимаю.
- Муштра, девочка, — подал голос Анер. — Муштра и страх наказания.
- Все равно для меня это дико.
- Ладно, — махнул рукой Серж. — Более или менее понятно. А вот как зунландцы относятся к Гравии?
- По-разному, милорд. Зависть, пренебрежение, настороженность. Зависть вызвана тщательно распускаемыми нами слухами, хотя в принципе это и не слухи, о раздаче земли, помощи нуждающимся, свободах жить, как хочется.
- Ну насчет как хочется, это конечно преувеличено, — хмыкнул Серж. — Демократии — было такое сатанинское понятие — здесь не будет. Но в принципе правильно. Нужно вести пропаганду нашего образа жизни, не жалея красок. Надо наших пропагандонов из борзописцев заставить написать буклет, пусть содержание отрабатывают.
- Буклет? — наморщила лоб Ана.
- Ну краткий такой рекламный материал. А, ладно, сам изобрету. Типография у нас есть, пусть немного постараются, а подполье распространит среди доверенных лиц.
Серж сделал себе пометку. В самом деле, один бумажный лист, пусть и из самой дешевой газетной бумаги, сложенный втрое гармошкой и с печатью с двух сторон. Пойдет вдобавок к тем листовкам, которые печатают для Зунландии, и которые господа подпольщики клеят на стены или подкладывают на пороги домов. Хорошо, хоть пара поэтов нашлась — разумеется их лирические вирши никому были нахрен не нужны, поэтому господа рифмоплеты трудились на благо короны в подразделении пропаганды. Патриотические вирши про борьбу с ушастыми времен оккупации сменились на фривольные стишки и песенки про чернорясых — а что запоминается и передается на этом уровне развития общества лучше куплетов? Понятно, что братия от этой ветви поэзии была в бешенстве, и приказала всех пойманных пропускать через котел, но устное якобы «народное» творчество не задушишь и не убьешь. Серж не удивился бы тому, что некоторые генералы Крата мурлыкают эти куплетики про себя — уж очень хорошо нецензурные вирши запоминались, как и вся мусорная низкопробная реклама.