Как правило, работа в его отделе шла гладко. В большинстве случаев, когда заказ ложился на его стол, он проставлял в правом нижнем углу цену, после чего тот отправлялся в отдел продукции к О’Хэрлихи, а там уже эту цену копировали на товарный чек. По завершении работы над туфлями экспедиторский отдел присовокуплял к чеку свой ярлык, и все это отправлялось к Гриффу. Тот сверял проставленную цену с постоянно изменяющимся прайс-листом и, если внесенные коррективы оказывались правильными, пересылал данные в компьютер, после чего счета отсылались вместе с отправленной обувью.
Если выявлялись значительные расхождения в ценах, Грифф немедленно связывался со Стигманом из «Крайслера», информировал его о переменах и просил отменить будущие сделки. После этого он выпускал новый прайс-лист и рассылал его торговцам, информируя их о новых ценах. Случалось, что новая цена оказывалась выше заявленной ранее, но он не мог сразу же потребовать ее выплаты. Если в счете было указано, что пара обуви стоит тринадцать долларов шестьдесят пять центов, нельзя было затребовать четырнадцать долларов. Гриффу все это было прекрасно известно, и он обычно соглашался с небольшим увеличением цены в соответствии с ростом расходов на производство. Иное дело, когда речь шла о существенном удорожании производства, поскольку в данном случае, если не поднять расценки, можно попросту разорить компанию. В подобных ситуациях Грифф связывался с отделом продаж и просил их прислать официальное письмо, в котором в дипломатичной форме объяснялись бы причины роста цены. Если заказчик соглашался заплатить повышенную цену — отлично, но попадались и упрямые, которые становились в позу и заявляли, что согласованные ранее расценки имеют силу договора и они заплатят ровно столько, сколько проставлено в счете.
За шесть недель — столько времени обычно уходило на фабричное производство пары обуви — с расценками могло произойти что угодно. Причем это касалось не только подорожания или подешевления материала или работы. По мере накопления опыта работники фабрики смекали, где и как можно «срезать углы» — сэкономить на материале или удешевить производство. И напротив, проблемы подчас возникали там, где их никто не ждал. В общем, непростое это было дело. Неоправданно снизить цены значило рисковать самим существованием компании; завысить цены — значит столкнуться с конкурентами, предлагавшими ту же продукцию по более низкой цене.
Расходы на производство и конечная цена были тесно связаны друг с другом, и Грифф всегда относился к этому серьезно. Он прекрасно знал, что оба эти параметра в обувной промышленности постоянно меняются. Но с делом своим он справлялся отменно, и это радовало как компанию, так и клиента.
Утром того понедельника его уже ждал заказ на шесть тысяч пар обуви, который нужно было оценить, и он работал энергично, но при этом внимательно. В половине десятого позвонил Аарон и сказал, что сразу отправится на фабрику и, возможно, в офис так и не заедет. Джефферсон Макуэйд в отделе цен пока не появлялся.
От одного из сотрудников, работавшего рядом с офисом Манелли, Грифф узнал, что Макуэйд с самого утра сидит в кабинете нового контролера и что-то ему выговаривает. Гриффа эта новость явно обрадовала. Парень ему действительно понравился, однако их отношения пока еще не достигли уровня легкого дружелюбия. Кроме того, надо было еще провести массу расценок — компания должна же была показать свою работу, — да и сам Грифф был еще не готов этим утром отвечать на некоторые вопросы. Короче, он с головой ушел в свое дело, изредка переговариваясь с Мардж и почти не отрываясь от дела.
В пятнадцать минут двенадцатого из офиса Манелли поступила служебная записка.
В стандартном конверте, которым пользовались для внутренней переписки, с привычной типографской надпечаткой поверху: «Служба связи. Просим писать разборчиво. Всегда указывайте название отдела». На разлинованном конверте были пропечатаны две фамилии: