— И кто же это написал? — поинтересовался Грифф.
— О… — Макуэйд глянул в нижнюю часть листа. — Да так ли это важно? Мне подумалось, что вас позабавит этот отчет.
— Понял, — сказал Грифф, действительно немало позабавившись услышанным текстом и шутливо намекая Мардж — «мол, я печатаю». Та, видимо, поняла его, бросив надменный взгляд. Он же снова углубился в свои заказы.
«Яркий белый и черный цвета… Так, сколько я назначил за эту прострочку? Сорок?.. Нет, пятьдесят. Значит, в целом получается… $13.35. И еще полтинник. Таким образом, выходит тринадцать восемьдесят…»
Зазвонил телефон. Мардж сняла трубку и сказала:
— Отдел цен. — И через пару секунд добавила: — О, подожди, Аарон, он здесь. — Повернувшись к Гриффу, сказала: — Это Аарон, по четвертому.
Грифф нажал соответствующую кнопку.
— Привет.
— Привет, глупыш, — отозвался Аарон. — Ну как, скучаешь по мне?
— Не шибко. А ты-то, кстати, чем занимаешься?
— Да вот, оцениваю, оцениваю. Хотел спросить, что это за слухи насчет людоеда, вторгшегося в нашу пещеру?
— Ну, в общем-то так оно и есть, — ответил Грифф, с опаской глянув в сторону Макуэйда.
— Он что, и сейчас там?
— Да.
— И ты не можешь говорить?
— Точно.
— Если ты и дальше будешь говорить одними междометиями, то он сразу смекнет, что речь идет о нем.
— Пожалуй, что так, — согласился Грифф. — В таком случае почему бы тебе поподробнее не рассказать мне, чем именно ты занимаешься?
— Ты знаешь, здесь такие хитрецы нашлись, — коротко хохотнув, проговорил Аарон. — А он что, ради разнообразия засадил тебя за какую-то работу?
— Я оцениваю кое-какие заказы, — ответил Грифф.
— А я провожу оценку кое-каких образцов, и это нас в чем-то роднит. Так вот, братан, скажу тебе, ты еще не представляешь себе осенней модели. Это что-то потрясающее!
— Ты это серьезно? — спросил Грифф, прижимая трубку к уху.
— Это великолепно, просто великолепно! Послушай меня, Грифф: если «Неделя гильдии» не добьется в этом году успеха, то винить в этом «Джулиена Кана» будет не за что. У нас есть такие образцы, по сравнению с которыми Париж выглядит Эфиопией. Ты помнишь ту модель, ну, что приготовили для «Обнаженной плоти»? Боже, что за туфелька!
— Из чего она? Из кожи старых хоровых певиц?
— Грифф, это лодочки из крокодила или ящерицы, но с совершенно натуральным цветом и такой выработкой, которую ты еще не видел. И поверь мне, Грифф, я не треплюсь, ни капельки. Ни бантиков тебе, ни вырезок, ни каких других украшений — обычная лодочка, но такая, что тебе захотелось бы съесть эту туфельку. Нет, это что-то потрясающее, я тебе говорю.
— Когда я смогу ее увидеть? — спросил Грифф, мысленно представляя себе туфлю.
— Да хоть сейчас. Сразу и увидишь.
— Извини, Аарон, сейчас я занят.
— Ну что, на пять минут оторваться не можешь? И потом, мне нужен твой совет, во сколько оценить эту крошку. Грифф, такого у нас еще не было, и тебе надо будет представить ее «Крайслеру» не хуже, чем было в «Обнаженной плоти». И если эта модель не пойдет, то и никакая другая не пойдет, это уж точно.
— Все это похоже на рекламу публичного дома, — заметил Грифф.
— А она и выглядит так, что любая шлюха наденет, — добавил Аарон. — Правда, только очень дорогая шлюха. Грифф, да взгляни ты на нее. Любая женщина на земле представляет себя шлюхой.
— Ну, это уж я не знаю, — с улыбкой проговорил Грифф.
— В профессии проститутки есть какое-то очарование, — продолжал развивать свою мысль Аарон. — И каждая женщина осознает это, а потому надевает блузки с глубоким вырезом, демонстрирующие ее грудь, подбирает платье, приоткрывающее задницу, выбирает туфли, которые подчеркивали бы стройность ее ног. Каждая женщина…
— Ну, ты сейчас говоришь как священник на проповеди, — заметил Грифф.
— А ты хочешь показаться таким уж умником. Ну так как, ты приедешь посмотреть на модель?
— Нет.
— Ну так и черт с тобой, — игриво проговорил Аарон.
— И с тобой тоже, — отозвался Грифф.
— И скажи своему пареньку из Джорджии, что мой дедушка был одним из немногих евреев, кто сражался в армии Шермана. Обрати при этом внимание на его реакцию.
— Обязательно сделаю это, — сказал Грифф, от души рассмеявшись.
— Я уж думаю. Ну пока, цыпленок.
— Привет, герой.
Пока он опускал трубку на рычаг, улыбка продолжала блуждать по его лицу. Покачав головой, он снова углубился в свои заказы.