И я ему поверила. Он на самом деле отличный воин, и должность не досталась ему от собственного статуса. Радиан проходил боевую подготовку вместе со мной и был лучшим воином, после учителя, конечно. Отсюда и вражда между Широ и Ди. Соперничество стало первой ступенькой к конфликту, положение в обществе — второй. Теперь они постоянно грызутся или избегают друг друга. Два самых сильных воина Хрустальных лесов, глава элитного разведывательного отряда и глава личной охраны Владыки. Они опора Эльфийской империи во главе с Алибаскаэлем, одаренным политиком и прирожденным лидером.
— Су-у-у, слушай, — светлый подошел ко мне вплотную и наклонился к левому уху, — я не шутил про тайный проход к залу Советов. Хочешь, проведу? Ответная услуга, так сказать, — и он расплылся в хищной улыбке. Ни одна я не терпима к совету.
— Спасибо, конечно, за предложение, но я и так в черном списке у совета. Не хотелось бы усугублять ситуацию, — я хлопнула его по плечу и направилась прочь по коридору.
— Как знаешь. Передумаешь, зови, — донеслось мне вслед. И я услышала за спиной удаляющиеся шаги первородного.
Может и стоило подпортить жизнь совету, да только Ди я не доверяю. Он, возможно, изменил свое отношение ко мне, но бросаться к эльфу с открытой нараспашку душой я однозначно не планирую.
В раздумьях ноги сами принесли меня к моим комнатам, у которых стоял Широ. Колокольчики тревожно зазвенели. Почему именно он провожает меня на ужин? В голове лихорадочно метались мысли, ища выход из ситуации. Я наотрез не хочу идти с ним.
Почувствовав мое приближение, эльф обернулся и натянуто улыбнулся одними губами. Напряжение так и витало вокруг, давя на застывшую меня.
— Я сама дойду, спасибо, что пришел меня проводить, — и, не давая и шанса себя остановить, кинулась в противоположную сторону.
Наверное, от поимки меня спасло удивление, что отчетливо читалось в глазах эльфа, когда я отказалась от его компании. Столь радикальных мер он явно не предполагал. А я, как под гипнозом, уходила все дальше и дальше, петляя по коридорам, как заяц меж деревьев. Стыд и обида гнали меня вглубь дворца.
Каким-то образом я оказалась в крыле подсобных помещений. Уже разворачиваясь в обратную сторону, ощутила чье-то присутствие. Миг, и меня схватили за локоть, грубо рванув на себя. Потеряв равновесие я полетела в объятия неизвестного, что не теряя времени втащил меня в ближайшую небольшую комнату, судя по обстановке и размерам — кладовую. Я вся сжалась, ожидая синяков, но нет, ничего подобного не последовало. Мою талию крепко держала рука, прижимая спиной к широкой теплой груди похитителя, и не давала мне ни малейшей возможности отодвинуться, а вторая зажимала рот. Я решила посопротивляться. Ну не сдаваться же без боя, в самом деле. И первым моим действием была моя сомкнутая на чужой ладони челюсть.
— Ай! И это твоя благодарность за спасение. Воистину неблагодарное существо.
А-а-а-а, спасите меня! Режуть, бьють, кромсаюу-у-уть! И как только Тариван нашел меня?
— А я не просила меня спасать, может я хотела, чтоб меня поймали.
— А ты хотела? — насмешливо поинтересовались у меня.
— Не особо, что вовсе не повод хватать меня и тащить в какую-то кладовку, — возмущалась я.
— Да что ты? — и вот не могу понять. Раньше сплошным презрением меня обливал, все убить намеревался, а теперь издевается надо мной и спокоен как василиск.
— Слушай, у тебя случаем не рецидив? — мне ничего не ответили. Зато мягко укусили за мочку уха и потянули чуть-чуть. Паутинкой разбежались мурашки от шеи и вниз.
Только вот не надо этого. Я млеть начинаю. Стоять. От чего я млею? От прикосновений маньячины? Не смешите Палены копыта! Ой, только не шейку, нежная она. Беру замах и со всей силы локтем под дых. Увернулся зараза, да еще и руку мою в плен взял. Крутанул меня как игрушку, чтоб лицом к нему оказалась, а руки мне назад завел и держит, извращенец белобрысый. Ну, дождешься у меня.
— Пусти, садист.
— Зачем, мне и так не плохо.
— Мне плохо, очень плохо, — а мне в ответ обиженная мордочка Малыша.
Так, я сейчас не поняла. Это Ванятка, что ли? Смотрю же, на маньяка непохож. Спокойный очень, уравновешенный. Неужто, мозги на место встали?
— Дана, я тебе совсем-совсем не нравлюсь? — и такой он несчастненький, что сердце кровью обливается.
— О чем ты, Малыш, конечно нравишься. Только ты раньше никогда меня не хватал так, — и смущение.
— Но эльф же тебя так держал и целовал, тебе нравилось, — похоже, я снова вывихнула челюсть. Надо срочно ответить, — не отрицай, я знаю, что нравилось, — и он отпустил мои руки.
Открываю, закрываю рот, сопровождая все это невнятными звуками. А мой детенок отвернулся к стенке и голову повесил.