ГЛАВА 15: Пополнение в рядах ополчения
ГЛАВА 15: Пополнение в рядах ополчения
Алкайна Вайне
Последние десять рассветов были пыткой. Мы шли, останавливались, разводили костер, ели и ложились спать, даже не ставя палаток. Вставали, и все по новой. Было ощущение, что мы бесцельно бредем вперед просто для того, чтобы идти. Остановиться и сделать хоть что-нибудь с душой было равносильно смерти. Любой разговор жестоко душился на корню. Иногда, особенно темными ночами, Ласкан плакал. Нет, он не рыдал как девчонка. Он просто плакал. Я не слышал всхлипов, были только одинокие капли и глухой звук падения влаги на сухой песок. Я уверен, что Широ тоже слышал этот рвущий сердце звук, но никак не реагировал. Эльф вообще будто умер внутри, а рядом с нами бредет просто оболочка некогда вспыльчивого первородного. Я был готов взвыть от такой обстановки. Радовало только скорое полнолуние. В прошлый раз я не смог вкусить всю радость ночного бега под полной луной, а теперь меня все каратели мира не удержат от этого. Иначе я просто сойду с ума в этой компании зомби. И какого, спрашивается, лешего я пошел с ними в Хрустальный лес? Приключений захотелось, так перебор уже. Мне бы жить простой, оседлой жизнью, завести пару и воспитывать волчат. Так нет, мне долг отдать вздумалось. Так отдал уже, хватит! Еще одного такого дня я не выдержу!
Все изменилось неожиданно. На одиннадцатое утро с того рокового рассвета Ласкан вдруг вскочил ни свет ни заря и унесся на восток. Спустя ват он вернулся весь в пыли, задумчивый и все время бормотал что-то себе под нос. Одну фразу я случайно подслушал.
— Пространственная яма. Точно, это должна быть именно она.
Но даже это бессмысленное бормотание было лучше, чем полное безразличие и отчуждение от внешнего мира. Широ тоже стал настороженно поглядывать на феникса, но не мешал его шизофрении развиваться.
— Может, сегодня поставим палатки? Холодает, — ни с того, ни с сего предложил Ласкан.
Я шокировано уставился на него. Но когда Широ кивнул и пошел доставать ткань и палки из мешков, я был на седьмом небе. Неужели жизнь налаживается?
Дальше все было еще лучше. К вечеру двенадцатого рассвета мы уже вышли на горную тропу и, решив не останавливаться на ночлег, шли по ней всю ночь. Все это время Ласкан что-то щебетал о пространстве и времени и каких-то там спонтанных порталах. Я, если честно, не сильно вдумывался в то, что он говорил, лишь бы не замолкал, как раньше. Его местами экспрессивная речь лилась как бальзам на душу. Я даже не заметил, как начало светать, и наш путь подошел к своему концу.
— Здесь живет мой старый друг. Он пострадал в сражении пятьсот весен назад, поэтому не реагируйте сильно на его шрамы. Это моя личная просьба, — и Широ постучал в массивные деревянные двери прямо в скале.
— Он поэтому живет на отшибе? — вот же любопытный феникс.
— Да Ласкан. И ты особенно будь осторожен в выражениях.
Кажется, кто-то надулся. Прям калейдоскоп чувств по сравнению с прошлыми рассветами. Меня радуют улучшения, не передать, как радуют.
— Похоже, его нет, — спокойно оповестил нас эльф и двинулся в противоположную от дома сторону.
— Ты куда? — не прыгать же с уступа, право? А вдруг?
— Он часто засиживается на Лунном плато. Любит там встречать рассвет.
У каждого свои причуды. Мы поспешили догнать эльфа. Как оказалось, плато действительно не далеко находилось. Всего в пятнадцати варах ходьбы от дома отшельника.
Поравнявшись взглядом с поверхностью плато, я наткнулся на целое поле страстоцветов. Оно было даже больше, чем то, на которое мы наткнулись в лесу. Надеюсь, Ласкан не станет снова спорить о цвете страстоцветов. Меня это вывело из себя в прошлый раз, думаю, повторно я тоже не сдержусь. Но мысли о цвете или еще какой-либо ерунде выветрились в миг, когда я ступил на поверхность плоской горы. Сделать еще хоть шаг, означало развеять видение.
Посреди поля, устланного цветами, в лучах восходящего солнца стояло наше наваждение, что преследовало нас последнее время наяву и во снах. Девушка весело смеялась, заражая своей радостью всех вокруг, и смешно морщила нос, когда незнакомый мне дроу рассказывал что-то очень заумное. Она всегда так делала, когда о чем-то глубоко задумывалась. Делает. Она делает так всегда, когда о чем-то глубоко задумается. Она жива. Дана жива!
***
Ласкан зи Верт Нало
О светлые мечты! Неужели она жива! Посреди ночи меня разбудил рывок жизненной нити. Со сна я не сразу понял, что это восстанавливалась связь с Данкой. Ее нить еще слабо, но уже ощутимо требовала к себе внимания. Отойдя на небольшое расстояние от внешних раздражителей, то бишь эльфа и оборотня, я смог убедиться, что банши здоровее некуда. Вот только не в том каньоне, где мы ее предположительно оставили, а где-то в горах. И как ее туда угораздило забраться? А вернее, когда? Здесь и нахлынули сомнения. А вдруг обманка? Нет, рассказывать о своем открытии я не стал. Лучше пусть будет сюрприз, чем разочарование. Особенно для эльфа. Широ вообще умер внутри. Его душа даже не тянет энергию жизни из природы. Такими темпами светлый умрет, не прожив и весны. Печальное зрелище — добровольно убивающий себя первородный. Он постареет через пол весны и иссохнет за остальные пол. Так уходят из жизни эльфы, что не в силах больше выносить свое бессмертие. Но в любом случае, за оставшиеся два рассвета он точно не помрет, а значит, потерпит.