Наверху главного школьного здания были написаны слова. «Йазредтьанз». Я не могла понять, с какой стороны к ним подступиться, и у меня закружилась голова. Я снова посмотрела на надпись. «Йазредтьанз». Что это? Может, просто такая шутка? Я не могла прочитать надпись. Можно было простоять тут весь день, смотреть на нее, пытаться прочесть, но я все равно не смогла бы понять, что она значит. Если бы рядом был Майкл, он бы помог мне. Мы были бы вместе.
40
Я направилась к реке, туда, где был мост, который вел в Моаму, — тот самый мост, по которому мы три года назад гуляли с тетей Ритой. Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз ее видела. Я спустилась к воде по берегу, где росла высокая, сочная трава, села у воды и смотрела, как пароходы идут вверх и вниз по реке. Сквозь юбку я чувствовала сырую, прохладную речную землю. Я подняла палочку и написал; на песке: «Йазред тьанз». Я поменяла порядок букв: «Редйаз ьтзна». Непонятно. Снова их поменяла: «Дерйаз ьтзна». Никакого смысла в этих словах не было. Я переставляла их снова и снова, стараясь перебрать все возможные варианты. «Дерзай знать»! Я разломила палочку пополам и бросила обломки в реку. «Дерзай знать». Что знать?
В реку, поджав лапы и вытянув клювы, ныряли птицы — они пытались поймать рыбу. Я вытянула ноги, и колени пригрело солнце. Я откинулась назад, оперлась на руки и слушала звуки реки, ветра и птиц. Дыхание мое замедлилось. Я была сделана из воды, как река, из листьев, как деревья, из перьев, как птицы. Я не знала, сколько я там просидела. Все время, пока шли занятия в школе? Я встала и пошла вдоль реки. Скоро тропинка стала слишком узкой, и я поднялась к дороге, ведущей обратно в Йоламунди.
Со мной был Джон Уэйн в роли Везучего Техасца. Он ехал впереди на Герцоге, Чудесном Коне, а я ехала верхом на Сильвер. Мы ослабили поводья, и кони шли медленно, потому что они были голодные, а пока мы не разобьем лагерь, мы не сможем их накормить — сумки у нас пустые. Винтовка Везучего Техасца была перекинута через плечо, она постукивала и покачивалась, а шляпу он низко надвинул на глаза. Дорога будет долгой. В животе у меня заурчало.
Я услышала звук мотора, повернулась и увидела приближающийся ко мне белый универсал с длинным кузовом и низкой посадкой, из-под колес у него летела пыль. Поравнявшись со мной, машина замедлила ход, и из водительского окна высунулась голова мужчины. Я не смотрела на него. Машина поехала еще медленнее.
— Привет, — сказал он.
Я обернулась и увидела Джейми Уорлли. Я не видела его с тех пор, как увезли папу. Джейми присоединился к Брайану Чисхолму и работал на шахтах Квинсленда. Все это время его не было в городе, но теперь он вернулся. Он уже был не мальчик, а мужчина и сам водил машину. Я продолжила свой путь, глядя прямо перед собой. В последний раз, когда я разговаривала с Джейми, он опрокинул меня на спину и задрал мне юбку.
— Джастин? — позвал Джейми.
Как бы мне хотелось, чтобы за плечом у меня висела винтовка Везучего Техасца…
— Джастин, это же ты?
Я ускорила шаг.
— Эй, Джастин, ты что, злишься на меня?
Я не ответила.
— Эй, Джастин, — сказал он, голос его смягчился. — Я сожалею о том, что случилось, когда мы в последний раз виделись. Я был идиотом. Ты идешь домой? Почему бы тебе не доехать до дома на «валианте»?
Он похлопал по дверце машины.
Я продолжала идти.
— Ладно тебе, Джастин. Ты не можешь идти пешком всю дорогу. Сегодня слишком жарко.
Под рубашкой спину заливал пот. Лицо пульсировало от жара. Я остановилась и посмотрела на него.
Джейми Уорлли улыбнулся мне, а его глаза засияли светом, сделанным из электричества и солнца. По нижней части руки тянулась напряженная мышца. Он носил такую же шляпу, как Джон Уэйн в роли шерифа Ченса, а зубы у него сияли белизной.
— Садись, — сказал он.
Я посмотрела на дорогу. До Йоламунди было еще очень далеко. Если я продолжу идти пешком, то приду только к ночи.
Джейми Уорлли дотянулся до пассажирской двери и открыл ее.
— Я говорил то, что думаю, Джастин. Я и правда сожалею о том, что сделал, когда в последний раз виделся с тобой. Я заслужил трепку, которую твой старик мне устроил.
Я села в машину.
— А ты выросла, — заметил Джейми, пока вел машину.
С зеркала заднего вида свисали бусы с небольшим черепом. Сиденья были обтянуты черной кожей. На сиденье Джейми виднелся порез, залепленный серой клейкой лентой.
— Помнишь, как здорово мы раньше веселились? — спросил Джейми.
Моя кожа прилипла к сиденью, и я приподняла ноги и снова опустила их. Тряпка в трусах была мокрой и горячей. Я украдкой глянула на лицо Джейми. Он был похож на Джона Уэйна в фильме «Тихий человек». Во рту пересохло. Руки Джейми, коричневые от солнца, лежали на руле. Мужские руки, похожие на руки отца, — они могли поднять все, что угодно. Если бы папа захотел, он мог бы голыми руками выдернуть дерево из земли.
— Ты похожа на свою маму, Джастин, — сказал Джейми. — Она тоже была блондинкой, как и ты. Ты красивая.
Когда Джейми говорил, мне казалось, что на мне нет одежды, а кожу щекочет легкое перышко. «Ты похожа на маму. Ты красивая». Но Джейми — родной брат Стейси. Он звал ее «длиннорогой Стейси» и «йоламундской коровой», но он был ей братом. Он знал, по какой причине папа сидит в Пентридже. Тогда почему он со мной разговаривает?
Мы были уже недалеко от участка деда. Я не хотела, чтобы дед увидел меня в машине Джейми.
— Можешь остановиться здесь? — спросила я.
— Что?
— Можешь остановиться здесь?
— Ты говоришь так тихо — это так мило. Да, я могу здесь остановиться.
Он съехал на обочину и выключил зажигание. Мы сидели в машине, двигатель потрескивал от жары.
— Хочешь встречаться со мной, Джастин?
Я смотрела прямо перед собой; все, что я видела через ветровое стекло: деревья, небо, птицы, — все было покрыто слоем пыли.
— Если хочешь, можем вместе пойти поплавать, — предложил он.
С того места, где он остановился, я уже видела дом деда. Если дед пойдет проверить почтовый ящик, он тоже увидит машину Джейми.
— Ну же, Джастин. Не волнуйся из-за деда. Просто соглашайся.
Джейми был такой большой — в два или даже в три раза больше меня. Я была тоньше, чем его нога. Почему он хочет встречаться со мной?
— Хорошо, можешь не отвечать — просто кивни. — Он толкнул меня в плечо так, что я качнулась. Это меня удивило, и я невольно улыбнулась.
— Просто кивни, — повторил он. — Ну же. Вот так. — И он начал сосредоточенно кивать.
Я кивнула.
— Потрясающе! Тогда, может, встретимся в субботу на Удавке, во время обеда?
Джейми был похож на Джона Уэйна, когда он хотел, чтобы Мэри Кейт ночевала у него в постели.
— Хорошо, — тихо согласилась я.
— Ты такая милая, когда стесняешься, — сказал Джейми. — Увидимся в субботу.
Его белозубая улыбка поразила меня, как удар тока.
Машина Джейми Уорлли скрылась за поворотом.
Я не шла остаток пути до дома — я парила в воздухе.
Той ночью, перед сном, я увидела не Майкла и не Черного Красавца, не его друга Джо Эванса, не ночь в палатке, не ежевику и ванильный торт. Я увидела Джейми Уорлли. И песня из «Тихого человека» звучала словно колыбельная: «Он был у них всего один, отец и мать гордились им, и был для них дороже всех их непутевый сын».
41
Я снова увидела Джейми, когда смотрела «Настоящее мужество» по телевизору вместе с дедом. Джон Уэйн в роли Рустера Когберна выслеживал Чейни на землях индейцев. Как Чейни ни выкручивался, Рустер его все равно нашел. Когда фильм закончился, я спросила у деда:
— Дед, а когда его снова покажут?
— Бог с тобой, Джастин, откуда ж мне знать? Позвони на телевидение.
Той ночью, уже лежа в постели, я видела, как Джейми заходит к шерифу, держа в руках пистолет. «За тобой должок, Чейни. — Джейми обнял Мэтти Росс. — А ты храбрая, — сказал он». Я была Мэтти Росс, храброй девушкой, у меня были густые темные волосы, ровные зубы, розовые щеки. Когда Мэтти Росс говорила, она знала, какие выбирать слова и в каком порядке их ставить. «Кто знает, что на сердце у мужчины? Нет смысла разговаривать с пьяницей».