* * *
На следующий день я закинула за плечи рюкзак и направилась к камню на дороге, но не остановилась возле него. Я пошла дальше, в лес, к реке. Я была Мэри Кейт и ждала в своем убежище Торнтона из «Тихого человека». Он скоро вернется домой. «Где моя яичница? О, ты дьявол, дьявол! Теперь ты принадлежишь мне, Мэри Кейт». Я выправила стены, натянула крышу из полотенца и сделала припасы из камней и веток. В холодильник я поставила чашку с речной водой.
Я шла по тропинке к Удавке и слышала тот же плач, который стоял у меня в ушах с тех пор, как папа отвез меня к Стейси. Я спустилась к воде, сняла кеды и носки, футболку и юбку. Стянула трусики с окровавленной прокладкой и оставила их на земле. Я посмотрела на себя — из-под кожи у меня выпирали кости. Волосы — бледно-желтые, словно выгоревшая на солнце солома, — щекотали плечи.
Я ступила на грязь у кромки воды. Кровь из шрама между моих ног стекала по бедрам и щекотала кожу. Я зашла глубже, пока речная вода не смыла кровь, зашла еще глубже, по шею, затем перевернулась и поплыла на спине, устремив взгляд на деревья. Я медленно выдохнула — и моя грудь погрузилась в воду, вода покрыла все тело. Когда я снова вдохнула — грудь поднялась из воды. Я прикрыла глаза, чтобы защитить их от солнечного света. Я была деревом, иногда я была Мэри Кейт, а иногда — какаду на ветке. Можно было выбирать. Плач затих настолько, что я почти его не слышала.
Когда я села на берегу, чтобы обсохнуть, кровь из моего шрама начала затекать в паучьи норки на берегу. Я стерла речную грязь с коленей и лодыжек. Солнце пригревало плечи. Пока я одевалась, над головой у меня рассмеялась кукабара. Ветер пронесся сквозь деревья, и в лесу первой кукабаре ответила вторая.
Я почти дошла до участка деда, затем развернулась и снова повернула к реке. Я больше не ждала, когда вернется папа, когда его пикап проедет по дороге и спасет меня. Вместо этого я ждала, когда же покажется белый «валиант» Джейми, с выступами по обеим сторонам длинного приземистого кузова.
Когда ноги уже гудели от ходьбы по грунтовой дороге, я пошла домой и подождала, пока дед приготовит ужин. Он пожарил ветчину с яйцами, сыром и макаронами. Я ела тарелку за тарелкой, пока кастрюля не опустела. Дед свернул папиросу с «Белым волом» и сказал: «Господи, Джастин».
Этим вечером, когда я уснула, ножницы в моем сне вырезали две красные волны с белой полосой посередине, похожей на дорогу. Наверху торчал зуб, оставленный собаками. Это был шрам Джейми. Я запустила в него пальцы, вытащила зуб и стала катать его на ладони, будто пулю. Джейми сказал: «Отдай мне его», но я ответила: «Нет, он мой».
* * *
Утром я пошла проведать курочек. Я сидела на полу курятника и горстями бросала им зерна. «Не трать слишком много хорошего зерна, Джастин, — говорил дед. — Оно стоит целое состояние». Но я все равно сыпала им зерно.
— Здравствуйте, девочки, здравствуйте, крошки. Когда наступит суббота? Долго ли еще до субботы, красавицы? — спрашивала я у курочек. — Вы знаете Джейми Уорлли? Вы с ним знакомы, крошки?
В шкафу я нашла поношенный, растянутый купальник. Я была рада, что месячные уже закончились. Как вообще купаться с месячными? Я поискала дрова для костра, чтобы самой его разжечь, и натаскала веток из-за ограды. Кожу покалывало от жары, она стала влажной. Наступило лето, начался новый учебный год — но не для меня. «Йазред тьанз». Что мне было делать с этими словами?
— Какой сегодня день? — спрашивала я у деда.
Среда… Четверг… Пятница…
«Какой сегодня день недели, дед?.. Какой сегодня день?..»
Наконец он ответил, что наступила суббота.
Дед поставил на стол тарелку с хлебом и яйцами, и мы макали хлеб в яйца. Дед курил и пил чай.
— Можно мне тоже чашку? — спросила я.
— Чего?
— Чая.
— Черт побери, а ты растешь, — сказал дед.
Он положил в чай два кусочка сахара и налил туда столько молока, что чай стал почти белым. Я откусила хлеб, затем отхлебнула чай с молоком — и оказалось, что они так подходят друг другу, что их просто невозможно разлучить. Я сидела рядом с дедом, держала в руках теплую кружку, и мы вместе вдыхали аромат добрейшего животного.
* * *
После завтрака, когда я развешивала во дворе постиранное белье, приехала Релл вместе со Стивом.
— Я с ним разговаривала, — сказала она.
— Что? Когда? — спросил дед.
Релл искоса глянула на меня.
— Можем мы зайти в дом?
Дед и Релл зашли внутрь, а мы со Стивом остались во дворе. Стив ухватился за веревку для сушки одежды, которую дед натянул от кухонного окна.
— Где Кирк? — спросила я его.
— С Джейми Уорлли. Он вернулся, — сказал он.
Сердце забилось чаще.
— Джейми Уорлли? Что за дела у него с Джейми Уорлли?
— Они напились вместе прошлой ночью.
— Что? — Мне показалось, что я плохо расслышала. Почему Кирк водится с Джейми?
— Джейми устроит его на работу в шахту, если тот захочет. Кирку просто нужно сказать, что ему уже восемнадцать лет, — и его возьмут. Так сделал Джейми, и у него все получилось. Теперь он зарабатывает по тысяче долларов в неделю.
Меня замутило.
— И что они сейчас делают? — спросила я.
— Кто?
— Кирк и Джейми.
— Понятия не имею. Похмеляются, наверное.
— Если дед узнает, он его убьет.
— Он не узнает. Кирк скоро вернется домой: он должен помочь маме прицепить трейлер к машине.
— Понятно, — сказала я. Неужели Джейми забыл, что обещал со мной встретиться? Почему он хочет подружиться с Кирком? Неужели ему наплевать на то, что произошло со Стейси?
— Я тоже могу наврать насчет своего возраста, — сказал Стив.
Шорты деда, висящие на веревке для сушки, хлопали на ветру над нашими головами.
— Зачем это тебе?
— Чтобы отправиться в шахту вместе с Кирком. Я могу откладывать деньги, чтобы накопить на залог и вызволить папу из Пентриджа.
Я знала, что никто не поверит Стиву, если он скажет, что ему восемнадцать, — он выглядел совсем не так, как Кирк. Он был щуплым и мелким, как Релл.
— Да уж, ты мог бы, — сказала я.
Стив потыкал палочкой в шорты деда.
— Даже Джейми считает, что папа этого не делал.
— Он так и сказал? Что папа не виноват?
— Не-е. Но они бы не напились с Кирком, если бы он считал, что наш папа виновен, правда?
Я не знала, что ответить. Дед и Релл вышли во двор. Они сели в раскладные кресла и закурили.
— Чертово правосудие, — выругалась Релл. — Где в нем справедливость? Стейси Уорлли всю жизнь бегала за ним, а когда получила то, что хотела, — посмотри, что она с ним сделала за это!
— Рэй мог ее не трогать, — проговорил дед.
— Да кто бы не тронул? Скажи мне, если знаешь парня, который смог бы устоять перед таким предложением.
— Да уж, это точно не наш чертов Рэй.
— Да никто бы не устоял, — сказала Релл.
Они курили, вздыхали и смотрели на потухший костер. Когда же они уйдут, чтобы я смогла пойти к реке?
Наконец Релл затушила окурок о траву и произнесла:
— Стив, пойдем, нам пора. Нужно разобраться с трейлером, затем я отправлюсь на работу. Бревна сами себя не сосчитают.
Релл сейчас работала на лесопилке, проводила инвентаризацию. Она говорила, что работать в компании мужиков с пилами гораздо лучше, чем печь пироги вместе с суками.
— Увидимся, Джастин, — сказал Стив.
Они пошли к машине. Релл даже не глянула на меня, она никогда на меня не смотрела.
После того как они уехали, я натянула купальник — в одних местах он казался слишком свободным, а в других — тесным, сверху я надела платье.