— Да, может быть и так, что с твоим мнением не согласятся, — как-то просто говорит Андрей.
— А вот это, представь себе, я знаю! Почему… — я стряхиваю пепел, пытаюсь унять чувства, но только больше завожусь, — почему ты не согласен?
— Как тебе объяснить, — мнётся, — немного, но, мне кажется, что ты перегибаешь палку. — Я аж подавился. — Волноваться – это хорошо, и нужно. Это может быть вполне уместно, а может быть и наоборот. Мы… ты ведь не знаешь всего, что происходит с этим человеком. И где-то ты додумываешь, и представляешь что-то плохое, может быть, хуже того, что есть на самом деле, может быть, лучше. Мы не знаем. Возможно, в скором времени, всё само образумится.
— А если нет?!
— Этого мы тоже не знаем. Понимаешь? Мы не всегда можем помочь. И не всегда должны это делать. Мы не можем быть везде.
— Да-да. И что делать?
Андрей повёл головой.
— Не знаю. Ждать.
Я не готов ждать. Это же равноценно бездействию!
Я могу сделать что угодно, кроме этого.
— И что, будем ждать и надеяться, что всё разрешится чудесным, мать его, волшебным образом? Такого не бывает! Ты же понимаешь, — не может он не понимать. Ну никак. — Это… это неправильно, — почти шепчу я.
— Я думаю, ты сделал всё, что мог, — негромко, будто вслед за мной говорит Андрей.
Но я знаю, что сделал не всё.
— Ты предложил помощь, и этого больше, чем достаточно. В такой ситуации. Пойми… я не хочу, уговаривать тебя или убеждать, но есть такие люди. Я такой. И я понимаю, почему он не просит помощи. Возможно, я тоже придумываю, но мне это знакомо. Ты-то… верно, ты – другой. И ты всегда говорил, верно? Молчать – не про тебя. И это здорово. И это я считаю правильным. Но мы – другие. Мы… мы тоже надеемся, что станет лучше. Что, правда, как в сказке, наступит следующий день и всё прекратится. И наступит новая жизнь. Что… люди начнут думать по-другому, и они почувствуют вину, и оставят в покое, возможно, извинятся. А если, правда, станет по-другому? Знаешь, эта мысль всегда успокаивает, — я не замечаю, как отпускаю окурок. — А помощи не просим… ну, потому что раньше не у кого было просить. Или не хотели вмешивать других. Страшно, всегда страшно думать о том, что из-за твоей слабости от тебя отвернутся. Ведь и гаранта нет, что с тобой останутся. Но… я, наверное, рад. За этого человека, которому ты всё хочешь помочь. Сейчас он знает, что, когда понадобится, он может попросить помощи у тебя. Это… тоже помогает. Просто сама мысль, что где-то есть человек, который готов помочь, и всё. Этого достаточно.
— Этого недостаточно. — Тру рукой лицо. — Он не попросит. Так ведь? Если ты знаешь… Он с самого начала не хотел вмешивать меня, но всё равно водился со мной. То есть… я же буду прав, если скажу, что он хотел, чтобы ему помогли, да?
— Да.
— Тогда почему?! — я закрываю рот ладонями. Что-то неустанно рвётся из меня. — Почему не попросит? Почему будет терпеть? Почему будет скрывать? Почему будет обманывать?
Не знаю, сколько похожих вопросов я задал, прикрываясь руками, но, когда закончил, они опять зудели в голове.
========== 31. Четверг-пятница, 04-05.07 ==========
После того, как я выговорился, насколько смог, я заткнулся. Со словами ушли силы. Поэтому мы бродили. До ночи. Я не следил за временем, об этом сказал Андрей. Я согласился, что пора расходиться, но перед этим спросил, свободен ли он завтра.
Андрей выглядел так, будто ослышался, но сказал: «Да».
***
Когда я прихожу домой, родители спят. Я всегда возвращался раньше. Надо их предупреждать.
Заваливаюсь в комнату и на кровать. Дойти и зашторить окно не хватает сил. Хотя спать не хочу. Этих сил нет где-то внутри, под слоем кожи и мяса. Где-то в костях. Будто те стали полыми. И хрупкими. Такими, что ими нельзя пользоваться.
Я смотрю на пальцы рук. Они всё те же, ни больше, ни меньше. Мои. Заполненные, чем надо. Двигаются по моему хотению теми же мышцами и принимают нужные позы. Но почему-то не кажутся моими. Всё тело отстранилось от меня, и я остался голым сознанием. Бессильным. Беззащитным. Без роли и возможности действовать. Говорить любые слова потому, что от них не будет толка. Хорошие, плохие, матерные – они невесомы. Всё меньше заметны, как дым сигарет.
Чем выше, чем больше надо, тем они незначительнее и меньше. Вплоть до отсутствия значимости и присутствия.
***
Я почти не сплю. Отрубаюсь, прихожу в сознание, смотрю на время – проходит минут двадцать-тридцать. Слышу, как встают родители, завтракают и собираются на работу. Слышу кусками разговор. Чаще голос старика:
— Будь сейчас не такие времена, у нас был бы серьёзный разговор. Один на один. В маленькой, закрытой комнате с настольной лампой. «Говори, где ты был прошлой ночью?!», — точно думает о пытках при допросе.
Делаю вид, что во сне подтягиваю ноги. Потом вспоминаю, что дверь закрыта, но сохраняю иллюзию крепкого сна. Учитывая, что я никогда не просыпался от разговоров родителей, сон у меня действительно крепкий. В лучшие времена.
Старик продолжает:
— Как пить дать девчонку завёл, — горделиво.
Лучше бы девчонка была.
— Пока полиция не приведёт, беспокоиться не о чём, — смеётся он.
Это – край.
Когда родители уходят, беру телефон, будто через дверь они могли узнать, что я проснулся. Каким-нибудь телепатическим способом.
Снова мелькает индикатор.
Я забыл про Стаса.
Стискиваю зубы, прищуриваю глаза и открываю сообщение.
Так и знал 3.55
Ты решил меня бросить 3.55
Не выдержал 3.55
Да? 3.55
?!?!?!?!?!? 4.00
— Ой, бля-я-ять, — тяну и улыбаюсь.
Ощущаю себя супругом, который запамятовал, что сегодня третий год и двести пятьдесят пятый день с того момента, как семья обзавелась хомяком и нарекла его Генри Шестым.
«Не мог придумать остроты.» – Печатаю минуту потому, что глаза ощутили, сколько не получили сегодня ночью.
Не хватало одиночества. Так ты ещё разбудил 7.36
Это было оповещение. Но не суть важно 7.36
ОстротЫ 7.36
По твоему прогноз погоды это остротА? 7.37
Это был пробник. 7.37
Фу 7.37
С такими пробниками не подходи 7.38
НЕ ПОДЪЕЗЖАЙ 7.38
И не будешь ты работником месяца в своём любимом магазине 7.38
На своём любимом бмх 7.38
Понял? 7.38
Плевок в душу 7.39
Смеюсь в подушку.
Если воспринимать первые строчки серьёзно, можно не дожить до развязки.
Как по выходным? 7.40
Позволишь мне получить прощение 7.40
Не 7.40
Веселее нервы жрать 7.41
По выходным голяк 7.41
Похоже, Стас не жалеет ни себя, ни времени.
До 14 получится? 7.41
Спешишь получить прощение? 7.42
Уезжаю с родителями 7.42
Надолго 7.42
? 7.42
До конца августа 7.42
Отдыхать. Да? 7.42
Хорошо быть школьником 7.43
Тоже хочу 7.43
Ничего не делать 7.43
Присылай фотки 7.43
Тогда заслужишь прощение 7.43
! 7.43
Завидовать будешь. 7.44
Буду 7.44
Смайлик с воздушным поцелуем прорывает на смех. Я давно не смеялся в горло.
***
Не думаю, что так должно быть. Что весёлый настрой, который задаёт Стас, испаряется, стоит переписке остановиться. Что солнечная и душная погода не вызывает негодования. Что я встречаюсь с человеком, на которого два месяца назад накатал заявление и проклинал словами, со всей отдачей. Не думаю, что должен мириться с тем, что для Дениса сделать ничего не могу.
Смотрю на переписку, его «Всё хорошо» и ошибочное «Понулять». Я говорил ему, что уеду, и думаю, стоит ли напоминать.
Напомнить стоит, чтобы посмотреть на ответ.
Пишу, но не сразу.
Не хочу натыкаться на стену, которую заранее не разбить. Не обойти. Но пасовать перед ней я хочу меньше.
Если что 14 числа уезжаю. 12.24
Получится до этого? 12.24
Галочка остаётся одна. Сообщение не дошло. Обычно приходило сразу.