-Мам! В каком бы времени мы ни жили, мужчина должен оставаться мужчиной. Делать первый шаг, бороться, отвечать за свои слова и обещания! И неважно, что модно, не важно, кто прав или виноват. Я обещал ей счастье, я его ей подарю.
-Сын, единственное без чего не может прожить человек – взаимность. От любви ждут любви, от дружбы – преданности, от врага-гадости. Чего ты ждешь от нее?
-Я жду ее. Жду Ярославу. Она и есть для меня любовь. Все стало так четко, понятно. Этот дом, который я строил абсолютно на автомате, детская площадка во дворе, просторные комнаты, бесчисленное количество ночей, проведенных на работе – все это для нее, ради нее. И я не остановлюсь. Говоришь, от любви ждут любви? Мам, теперь я понимаю, что от любви я ничего не жду. Любовь – невмешательство и свобода. Мам, я долго старался оправдать чужие надежды. Старался доказать, что, несмотря на неудачу в медицине, могу добиться чего-то. А как только добился, понял, что некому доказывать. Все это ерунда. Мы пыжимся, бежим, играем, старясь получить немое одобрение посторонних людей. Но зачем? Знаешь... - мой взгляд упал на журнал, на обложке которого была моя фотография из зала суда. – Срок многому меня научил. Он помог понять, что настоящее, а что фальшивое. Он подарил мне женщину, которую я люблю! Она настоящая, не фальшивая. Запутавшаяся, заблудившаяся, но любимая! Да, я Осужденный и горжусь этим! Теперь я понимаю тебя. Понимаю почему молча собирала вещи и переезжала из города в город, следуя за отцом.
-Боже! Но, что будет, когда посадишь его? Ты сможешь простить себя самого?
-Не знаю...
-Подумай.
-Обязательно! – подойдя к матери со спины, положил голову ей на плечо. В нос ударил такой знакомый родной аромат. Все напряжение вмиг испарилось, принося спокойствие и уверенность.- Но не сегодня. Подумаю. Надеюсь, что мне отведется еще немного времени....
-Даниил Алексеевич, нам пора! – раздался стук в дверь, и показалась голова Артура. – Допрос через час, нам нужно торопиться...
-Да, конечно. Я сейчас. – поцеловал маму в щеку и, залпом выпив уже остывший кофе, пошел к себе.
Сегодня последний день. Последний. И завтра, если Ярослава не придет в ресторан, я сам поеду и заберу ее домой... Только бы успеть...
Глава 30.2
*****Ярослава*****
Понимая, что начался обратный отсчет времени, запаниковала. Последние четыре дня. Он не даст больше отсрочек. Вспомнила его взгляд, от которого по телу бежали мурашки. Тем более теперь. Собрав минимум вещей, прыгнула в машину и помчалась, куда глаза глядят. А глядели они в сторону обрыва у озера. Дождь, зарядивший с самого утра, только усиливал ощущение чего-то давящего, неправильного. Сомнение крепчало с каждым днем все сильнее. Оно по-хозяйски будило меня по утрам и по-матерински укладывало спать, прочитывая монотонную сказку о моем упрямстве. Не знаю, как я выдержала все три месяца в том городе, где все напоминает о нем.
-Б**ть! – я ударила ладонью по ободу руля, ощутив резкое жжение нежной кожи. Так всегда, зарекаясь не думать о нем, я все равно вновь и вновь возвращалась к навязчивым мыслям. Нет, это уже перестало быть просто мыслями. Это какая-то одержимая физическая тяга. Иногда ловлю себя на мысли, что ощущаю щекочущее прикосновение его щетины к затылку. Вспоминаю хриплый голос, который был так похож на шепот. Все, что он говорил, превращалось в сладостную пытку. Тело сжималось, словно в спазме, наслаждаясь щекотливым бегом мурашек. Болезненное, но не менее сладостное ощущение пульсации внизу живота, мороз, начинающий бег с самой макушки и останавливающийся в районе поясницы. Его черные, как ночь глаза, окутывали туманом, заставляя мои ноги подгибаться, словно под тяжестью. Ловила каждое движение, безмолвно моля о прикосновении. Пусть коротком. Пусть мимолетном. Но прикосновении.
Прибавив звук магнитолы, откинула голову, стараясь расслабить тело, чтобы перестать думать о нем. Качество дорожного покрытия менялось, по мере приближения к Б***ке. Да и легковых машин становилось все меньше и меньше. Обочины трассы были заставлены фурами, а придорожные кафешки и кемпинги пестрели лысыми дальнобойщиками, одетыми, как один в жилетки в стили милитари. Разметка с серого асфальта исчезла, знаки появлялись все реже и реже, да и те были протертыми, практически не читаемыми. Воздух стал тяжелым, от которого хочется прикрыть нос ладонью. Заводские трубы появились за верхушкой леса, встретив меня густым черным выхлопом. Убрала ногу с педали газа, еще раз обдумывая собственное решение вернуться сюда, но поворачивать обратно было слишком поздно.