«Правосудие и впрямь свершилось, но какими окольными путями? — думал мэтр Маршан. — Судебная рутина остается наилучшим помощником правосудия, что бы об этом ни говорили…»
Жоэль подошла к кислородной маске, взяла Лежанвье за руку.
— В. Л.! — она кричала так, будто эта ледяная рука ее обожгла. — Папа!
Лежанвье не ответил.
Он умер в пять часов.
То есть на четверть часа раньше Лазара.
Терзаясь несправедливыми угрызениями совести.
Один.
Без отпущения грехов.