— Пенни, Раф. Раф, Пенни, — лениво произносит Нико, проводя вялой рукой между нами двумя. Он прислонился к барной стойке, снова отвлекаясь на что-то позади меня.
Я хочу сказать ему, что мы уже встречались, но тогда он спросит, как это произошло, и я не думаю, что ему будет слишком приятно узнать, что я обманула его кузена прошлой ночью. Особенно этого кузена. Это не очень хорошо сочетается с тем, что я ему сказала, что завязала с мошенничеством.
Не в силах больше откладывать это, я стискиваю зубы для храбрости и поднимаю взгляд вверх. Мой взгляд останавливается на самых блестящих кончиках коричневых кожаных ботинок, которые я когда-либо видела. Они скользят по острым, как бритва, передним складкам темно-синих костюмных брюк, поднимаются по золотым пуговицам жилета и останавливаются на пристальном взгляде, таком пристальном, что у меня перехватывает дыхание
Черт возьми. Может быть, это потому, что его презрительное отношение «свысока» больше не смягчается алкоголем и освещением, но его присутствие еще более внушительно, чем я помню. Возвышающийся надо мной, он представляет собой комплекс чистых, прямых линий, от покроя его костюма до угла наклона скул и челюсти. Каждая складочка в его наряде продумана до мелочей, каждый иссиня-черный волос на его голове на своем месте.
Рафаэль Висконти — воплощение безупречного совершенства. И что-то в этом есть… но также заставляет меня чувствовать себя не в своей тарелке.
Он ухмыляется, и по моему телу пробегает электрическая дрожь.
Он точно помнит, кто я.
— Очень приятно познакомиться с тобой, Пенелопа.
Мои щеки залилась румянцем при звуке моего полного имени. Ему только что сказали, что меня зовут Пенни, а он решил, что это сокращение от какого-то имени. Высокомерный засранец. Я отказываюсь его поправлять, потому что мне кажется, что он что-то выиграет, если я это сделаю. Вместо этого я выдерживаю его взгляд и стараюсь соответствовать его мягкому тону.
— Мне тоже очень приятно познакомиться, Рафаэль.
Триумф. Он вспыхивает в моей груди, когда раздражение сменяется вежливой улыбкой. Она была мимолетной, и если бы я моргнула, то пропустила бы ее.
Я рада, что не моргнула.
Мой кайф улетучивается по мере того, как он дольше удерживает мой взгляд. Он спокоен и непоколебим, но от него исходит тепло, словно я провожу рукой под теплым краном. Он становится все горячее и горячее, пока я не выдерживаю и отвожу взгляд.
Я обращаю свой взор на Нико, отчасти чтобы охладиться, отчасти в надежде, что он меня спасет.
— Мне нужно идти, — ворчит он, ставя стакан с виски на стойку бара. — Бенни скоро обвинят в сексуальном домогательстве, если он ещё сильнее прижмет эту официантку в углу, — он останавливается рядом со мной и сжимает мое плечо. — Давай наверстаем упущенное после церемонии, Малышка Пенн.
— Подожди…
Но уже слишком поздно. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как он пробирается сквозь толпу к своему старшему брату, и мой желудок опускается, как сдувающийся воздушный шарик. Когда этот неумолимый взгляд по-прежнему упирается мне в спину, я понимаю, что у меня нет другого выбора, кроме как отрастить пару женских яиц и развернуться.
Рафаэль подмигивает.
Я хмурюсь.
Затем он отталкивается от барной стойки и делает шаг вперед. Прежде чем я успеваю сделать шаг назад, он вынимает руку из кармана и тянется к распаху моей шубы.
Я затаила дыхание, глядя, как он медленно распахивает одну сторону моей шубы, обнажая под ним голубое платье. Костяшки его пальцев слегка касаются моей грудной клетки через тонкое платье, создавая электрический разряд, который контрастирует с леденящим декабрьским холодом, пронизывающим меня до бедер.
Я сдерживаю дрожь и возвращаю внимание на его лицо, успевая заметить, как его взгляд опускается вниз по моему телу. Выражение его лица равнодушное, наблюдательное, как будто он покупает одежду и остановился посмотреть на меня только потому, что я на распродаже, а не потому, что я в его вкусе.
Хотя я готова поставить все свои деньги на то, что этот человек никогда в жизни не ходил по распродажам.
Его глаза возвращаются к моим, в них мягкий юмор.
— Милое платье. Его ты тоже украла?
Я моргнула. Затем, придя в себя, я вырываю шубу из его рук и делаю шаг назад.
— Да, — огрызаюсь я.
То есть, наверное.
Его ямочки становятся еще глубже, как будто он доволен моим ответом.