Брин прищурилась. Он усмехнулся и повел ее к фермерам, которые заканчивали погрузку. Рангар снял рубашку со столба ограды и снова надел ее, скрыв шрамы… только не шрамы на лице, которые никогда не удавалось спрятать.
Брин поняла, что уже несколько дней почти не замечала их. Рангар был просто Рангаром. Шрамы не делали его менее красивым.
Фермеры вежливо кивнули ей, хотя она заметила, как некоторые из них подмигивали Рангару. Ха, теперь слухи действительно разлетятся. Пьяный поцелуй в лесу в ночь сбора урожая — это одно, но поцелуй посреди дня, на глазах у всех, практически объявлял об их намерениях.
Рангар запрыгнул на повозку и протянул руку, помогая Брин устроиться рядом с ним. Остальные фермеры забрались следом, и кучер погнал лошадей.
— Покажи мне метку, — сказал Рангар.
Она закатала рукав, показывая ему небольшой разрез, который сделала Калиста. Он хмыкнул.
— Хорошая работа. Уверен, у тебя получится заклинание поиска.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Мне не терпится попробовать еще раз. Я беспокоюсь о том маленьком ягненке, который остался один где-то там, наверху.
Когда они ехали по ухабистой дороге обратно в деревню, Брин снова любовалась видом на обдуваемые ветрами холмы и далекий океан. В этой земле было что-то невероятное. Постоянный ветер. Вкус соли в воздухе. Она чувствовала себя здесь проснувшейся, готовой ко всему.
Когда на горизонте показались очертания Барендур Холда, Рангар указал на скопление лошадей за воротами. Это были не обычные массивные и дикие лошади Берсладена. Эти были проворными и маленькими… Мирские лошадки.
Брин напряглась.
— Солдаты из Мира?
Рангар положил руку ей на колено, успокаивая.
— Нет. Это не лошади армии Мира. Это лошади простолюдинов. Ставлю на то, что они принадлежат беженцам, которые, как мы слышали, должны были приехать.
Брин погрузилась в свои мысли, пока они ехали до деревни. Когда повозка остановилась в центре города, она спрыгнула вниз, за ней последовал Рангар.
— Я бы хотела поговорить с беженцами, — сказала она.
Он заколебался.
— Уверена, что это разумно? Знаю, мы уже обсуждали это раньше, но простолюдины Мира восстали против твоей семьи и убили твоих родителей. — Его темные глаза искали ее. — Они могут быть не рады тебя видеть.
— Они все еще мой народ, — настаивала она. — И теперь, когда я узнала причину восстания, вряд ли могу винить их за это. Я должна извиниться перед ними за то, как мои родители правили, и предложить им любую помощь, даже если будет знакомство с чужой землей.
Он сомневался.
— Мне нужно привести себя в порядок. Потом я спрошу, не хотят ли эти беженцы встретиться с тобой. Если мне покажется, что они попытаются причинить тебе вред, я запрещаю это делать.
Ей не нравился его властный характер, но в данном случае она согласилась с ним и кивнула.
— Если они согласятся на встречу, — сказал он, — я пошлю кого-нибудь за тобой.
Когда они расходились, она заметила, как несколько жителей деревни посмотрели в их сторону. Как она и предполагала, слухи об их свидании в амбаре уже распространились. Ее щеки запылали, но она также почувствовала, как на ее лице появляется улыбка при воспоминании о пьянящем ощущении его объятий.
Брин вернулась в сарай и накормила остальных ягнят, а затем, убедившись, что они улеглись спать, побрызгала водой на лицо и переоделась в свежую блузку. Она направилась на кухню, чтобы узнать, не нужна ли кухаркам помощь в кладовой, когда к ней подбежал молодой парень.
— Леди Брин, — сказал он. — Принц Рангар ждет вас во дворе.
— Спасибо, — сказала Брин, жалея, что у нее нет монетки, чтобы дать ему в знак благодарности, но не успела она даже дотянуться до кармана, как он убежал.
Она вздохнула, перед тем, как пойти во двор. Конечно, речь шла о беженцах. Что, если они не захотели с ней встретиться? Все еще считали ее тираном, как и ее родителей? Она не могла винить их за это. Даже не была уверена, что сможет сама себя простить.
Брин вышла во двор, заламывая руки, и с удивлением обнаружила, что все три брата стоят к ней спиной. Их плащи из медвежьей шкуры закрывали почти весь обзор. Но, услышав ее шаги, Вал и Рангар повернулись, и она увидела около дюжины людей, с которыми они разговаривали, все были одеты в легкие белые и серые одежды Мира.
Затем она ахнула, заметив в толпе знакомое лицо, и чуть не разрыдалась.
Глава 32
ЗНАКОМЫЕ ЛИЦА… ПРАВДА ИЗ ДОМА… ДРУГОЙ БРАТ, НЕ ТОТ, КОТОРОГО Я ЗНАЛА
— Мадам Делис!
Брин бросилась к знакомому лицу в толпе беженцев. Мадам Делис была главным поваром в замке Мир всю жизнь Брин.
Пожилая женщина была единственным человеком, который постоянно помнил о дне рождения Брин, включая ее родителей. На протяжении многих лет кухарка угощала ее медовым тортом и зимними ягодами, а также утешала Брин, когда ей нужно было выговориться.
Женщина улыбнулась, когда Брин ее приобняла.
— До меня дошли слухи, что ты прячешься в этих диких краях, девочка, — сказала мадам Делис. — Я так надеялась, что это правда.
Брин изо всех сил сжала пожилую женщину. До этого момента она не понимала, как сильно ей не хватает знакомого лица. Кусочка дома.
С тех пор как она сбежала из замка Мир, только и слышала ужасные истории о своих родителях и их терроре. Вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. И, хотя здесь она была в безопасности, в Берсладене она чувствовала себя чужой. Как бы она ни восхищалась людьми и ни полюбила эти ветреные земли, это был не тот дом, который она всегда знала.
В черных волосах мадам Делис, появились седые прядки. Женщины в Мире, от служанки до королевы, ненавидели седые волосы, но долгий и томительный поход во Внешние земли, должно быть, дался кухарке нелегко. Кроме того, в пути краски для волос не было.
— Я так по тебе скучала, — сказала Брин, и ее голос сорвался.
— Да, девочка. Я тоже по тебе скучала.
Нежный момент был прерван, когда Брин перевела взгляд на других беженцев. Она узнала девушку, которая разносила белье по замку, и мальчика, который работал в конюшне. Однако остальные люди были ей незнакомы. Она не была уверена, фермеры это, слуги или солдаты.
Хотя одно можно было сказать наверняка: они не смотрели на нее с такой теплотой, как мадам Делис. На самом деле, у Брин появилось четкое ощущение, что, если бы мадам Делис не поручилась за нее, другие беженцы либо отказались с ней встречаться, либо, что еще хуже, попытались насадить ее голову на пику.
Брин отошла от поварихи, собираясь с силами. Она оглянулась через плечо на Рангара, Валендена и Трея, а затем посмотрела в лицо беженцам со всей смелостью, на которую только была способна.
— Знаю, у вас было долгое путешествие, — сказала она группе беженцев. — Я сама прошла этот путь, хотя мне помогали проводники, знающие дорогу. Если вы пришли сюда в поисках пристанища и пропитания, народ Берсладена поможет вам, как помог мне. Мне посчастливилось провести последние несколько недель среди этих выносливых людей. Их культура может быть другой, но уверяю вас, они благородны.
На лицах беженцев были разные эмоции, которые нельзя было назвать теплыми. Она откашлялась, взглянула на Рангара и продолжила.
— Я представляю, что вы думаете обо мне. Не знаю, какие слухи ходят по Миру и Внешним Землям о моем положении здесь. Но знаю, что мой брат считает, будто принцы Барендур взяли меня в заложники; уверяю вас, все было наоборот. — Она снова взглянула на Рангара, который кивнул, чтобы она продолжала.
Она продолжила.
— Принц Рангар рассказал мне о преступлениях моих родителей накануне восстания. Я добровольно отправилась с ним, спасаясь от нападения. С тех пор я узнала больше подробностей об их жестоком правлении, и это печалит меня и заставляет стыдиться того, что я ничего не сделала, чтобы остановить это. Уверяю вас, я желала только лучшего для народа Мира. Я не занималась политикой, и это было моим упущением. Но теперь намерена исправить ошибки моей семьи, в какой бы форме это ни было сделано. Лучшее, что я могу сделать сейчас, это поприветствовать вас в Берсладене и пообещать помочь вам в это трудное время всем, чем смогу.