- Меня должно это волновать?
Я вижу злобу в его глазах.
- Я опоздал на самолет. – Подходит еще ближе, почти вплотную, я стою на месте, в той же самой позе, что и раньше. Я достаточно напряжена, мои руки сомкнувшиеся на груди, говорят о том, что я блокирую ситуацию. – Я спрошу еще раз, где ты шлялась? – Романов резко хватает меня за подбородок, сжимая его одной рукой и поднимает мое лицо кверху, так что наши глаза встречаются. У этого болвана пунктик на счет «глаза в глаза», я узнаю этот жест, но все равно он приводит меня в шок, я не ожидала. Это было грубо и больно.
- Ты же понимаешь, что делаешь мне больно? – Я тоже зла.
- О, да. – Он ухмыляется, осматривая мое лицо, словно видит его впервые.
- Чего ты хочешь?
Кирилл приближается. Казалось бы куда еще ближе, но это на самом деле, ближе, чем я могла себе представить, в данной сложившейся ситуации. Он все еще сжимает мое лицо в руке, и шепчет мне на ухо: - Хочу проверить какая ты смелая. Ты ведь смелая? Сегодня днем ты была такой.
От него несет алкоголем, он так близко, что я чувствую все его запахи, перемешавшиеся друг с другом. Это мог быть гель для душа или такой свежий чуть уловимый парфюм, перемешанный с собственным запахом его кожи, это виски или коньяк, я не знаю, что он пил, но это не сильно отталкивало меня, я бы сказала, это дурманило, пьянило, словно я тоже выпила рюмку чего-либо.
Я чувствую, как рука Кирилла нащупывает пуговицу на моей блузке, затем я слышу треск ткани и звук, упавшей на пол фурнитуры. Я прихожу в бешенство и отталкиваю его от себя. Пытаюсь оттолкнуть, но сильная хватка мужской руки, не позволяет мне этого сделать. Мое лицо, кажется уже немеет от боли, резкие грубые движения заставляют меня вскрикнуть от боли. Я никогда не видела в этом человеке столько злости. Он хамил, грубил, пытался унизить, оскорбить, он мог наносить минимальные телесные повреждения, оставлять синяки на моих запястьях, например, но такое, как сейчас, впервые.
- Не дергайся. – Прорычал он, прижимая меня к тумбочке, которая стояла позади меня.
- Мне больно. – Я не боюсь говорить того, что чувствую, потому что мне действительно больно, и его поведение не влезает ни в какие рамки.
На секунду, мне кажется, что в глазах Кирилла что-то меняется. Сочувствие? Жалость? Не знаю. Я вижу злость и что-то еще, и это что-то заставило его убрать руку с моего лица. В тот момент, как он это сделал, я попыталась вырваться, но была еще сильнее зажата. Меня загнали в «угол», прижали, как таракана, я не могу даже пошевелиться. Этот мужчина стал более предусмотрителен, я поняла это по тому, как его ноги сжали мои. Видимо, боится получить под яйца.
Сильные руки сдавливают мои плечи, я снова слышу, и даже чувствую, как рвется ткань моей рубашки.
- Прекрати!
Меня сжимает словно тисками. Романов нежно проводит пальцами своей руки по коже моего лица, там где недавно смыкались его лапы. За этим легким приятным жестом, следует грубость. Рука Кирилла останавливается у моей шеи и слегка сжимает ее, я напрягаюсь еще сильнее. Что, черт возьми, он делает? Это не может быть он, я не знаю этого человека. Его глаза, как сталь, ухмылка - маньяка. Он красив, но эта красота пугает.
- Думаешь, я сволочь? Да, думаешь.
Он отвечает, даже не дожидаясь моего ответа. Я скованна по рукам и ногам, а теперь еще моя шея зажата в лапах зверя. Мне становится тяжело дышать.
- Подними свои гребаные глаза!
Пунктик «глаза в глаза», я помню, но я не могу смотреть на него.
- Подними.
Я делаю, что он говорит. Мой взгляд, надеюсь, столь же жесток, как и его, сейчас я не должна излучать ничего кроме ненависти.
- Моя мать умерла сегодня. – Он произносит это таким же тоном, как и все предыдущие свои фразы. Меня пронизывает словно сотней иголок. Как умерла? Он, что прикалывается? Но зачем? Нет, не думаю. Боже. На секунду мне становится его жаль, но все это исчезает, когда я чувствую, тяжесть своего дыхания, слышу стук своего сердца в голове.
- Я должен был быть там, но я опоздал. Знаешь, почему?
- Я не хочу знать. – Выдавливаю я из себя, при этом пытаясь, хоть как-то освободиться. От того, что я кручусь, как уж на сковородке, мне еще больнее.
- Трахаешься с ним? – Он шепчет мне на ухо, так близко, что его дыхание обжигает мою кожу. Он переходит от одной темы к другой, сбивая меня с толку.
- Скажи, что нет.
Моя блузка соскальзывает с плеч, я дрожу. Шею больше ничего не сдавливает. Я должна бы нормально дышать, но я не могу.
- Скажи, что нет!
Мне снова больно, на этот раз я вскрикиваю. Меня обдает жаром. Никто никогда не заставлял меня так сильно злиться. Сейчас, я даже, вряд ли контролирую себя. Изо всех сил пытаюсь вырваться, но безуспешно. Пока Романов пытается нащупать застежку моего лифчика, я высвобождаю свою правую руку, хватаю что-то с тумбочки и бью этим Кирилла по голове, а затем мы вместе падаем на пол.