— Понятно, — Найтингейл моргнула, как будто её осенило. Роланд, однако, знал, что она ничего не понимает, ей просто понравилась его идея.
— Не говори ей, что я часто задумываюсь, — добавил Роланд. — Тут дело в том, с чем мне никто не может помочь.
— Конечно! — лицо Найтингейл просияло. Она похлопала себя по груди, вытащила рыбу из мешочка и сунула её в рот, выглядя вполне удовлетворенной.
Получив обещание Найтингейл, Роланд вздохнул про себя. Данные статистического отчета не имели для него никакого смысла. То, что Роланд видел в секретной комнате церкви, не покидало его мыслей.
Почему легендарная фигура появилась на ранней стадии создания Союза? Судя по её портрету, казалось, что она жила еще до эры Союза.
Затем Роланд обратился к Изабелле, Агате и Филлис, но никто из них не дал ему определенного ответа. Это было такое тусклое и далекое прошлое, что никто не мог сказать, кто был на портрете. Они могли только предположить, что когда-то она была выдающейся.
Роланд считал, что в Мире Сновидений есть только два типа людей. Одни из них были побеждены Зеро, и души их были постоянно связаны со Зданием Душ, но они все еще более или менее поддерживали слабую связь с реальным миром. Наиболее характерными чертами их было удивительное сходство их внешности и фрагменты памяти в их комнатах.
Другим типом были фиктивные персонажи, которые вышли из воздуха прямо в Мире Сновидений. Они были измышлениями его воображения и самого Мира.
Однако Роланд не был уверен в своей теории.
Изабелла сказала ему, что, согласно ее записям того времени, когда она служила Папе, Зеро должно было быть от 200 до 250 лет. Поэтому для Зеро, Очищенной Ведьмы, которая никогда не старела, казалось невозможным «посадить в тюрьму» человека, живущего 800 лет назад. Хотя Зеро была намного старше обычных людей, многие фигуры в истории были гораздо старше, чем она.
Зеро родилась после создания церкви. Основываясь на старшинстве, Агата и некоторые другие ведьмы были достаточно взрослыми, чтобы быть ей бабушками.
«Мог ли человек на картине вторгнуться в Мир Сновидений?»
Эта гипотеза была еще более смелой и ещё более немыслимой.
«Как женщина из древней цивилизации выжила в современном обществе и так хорошо замаскировалась? Где была ее душа до создания Мира Сновидений?»
Кроме того, внешность Лань противоречила этой гипотезе.
Она была изящной и элегантной, но она ни в коем случае не была привлекательной, а это означало, что она не была ведьмой. Без какой-либо особой силы любой человек, без исключения, вернулся бы в землю через 100 лет, после смерти, и неважно насколько он был велик.
Наиболее разумное объяснение, хотя и наименее креативное, помимо вышеупомянутых двух предположений, состояло в том, что эти два человека просто выглядели одинаково. Другими словами, это было чистое совпадение.
Если бы Роланд принял эту теорию, это избавило бы его от многих неприятностей, но ему было трудно убедить себя.
«Это действительно совпадение?»
Чтобы найти ответ, он, вероятно, должен был спросить ее лично.
Роланд не чувствовал желания возвращаться в этот все более странный Мир Сновидений. В то же время ему не нравилось ощущение того, что его бросили в неизвестность и оставили в темноте.
Теоретически лучше было выбрать меньшее из двух зол. После примерно недели сомнений Роланд наконец-то решился.
Стоит упомянуть, однако, что ворчание Ведьм Божественной Кары Такилы и свободное время после экскурсии по Святому Городу Гермесу также внесли большой вклад в процесс принятия этого решения.
Роланд уже привык входить в Мир Сновидений. Когда он проснулся, то заметил, что календарь все еще показывает тот день, когда он ушел. Окружение ни сколько не изменилось, несмотря на его месячное отсутствие. Фото стажеров-мастеров на тумбочке по-прежнему выглядело новым, как будто его совсем недавно привезли из штаб-квартиры Ассоциации Мастеров Боевых Искусств.
Роланд достал свой мобильный телефон и набрал номер Гарсии.
Он скоро дозвонился и услышал дыхание на другом конце линии:
— Алло?
Роланд взглянул в окно. Первый намек рассвета был слабо виден на востоке:
— Зарядкой занимаешься? — спросил Роланд.
— Не говори глупости, — рявкнула Гарсия, как обычно, но ее голос был не таким живым, как раньше. — В чем дело?