Выбрать главу

— Прекратите! Я командир Авангардного Батальона Армии Судей, Фаррина! Кто вы такие?

Солдаты остановили лошадей и спросили:

— Авангардный Батальон? Почему я никогда не слышал об этом?

— Эй, как зовут твоего командира?

— Верховный Священник Верховного Совета, Сэр Тайфун, — солгала Фаррина. Тем временем она завела руку за спину и жестом указала паре, чтобы те передали ей оружие.

— Что? — услышав ответ Фаррины, лидер подразделения заколебался.

Страж дрогнул, услышав о «Верховном Совете». Видимо, эта скрытная организация имела очень сильное влияние на членов церкви. Но Фаррина знала, что это не остановит их. Священник явно не был так влиятелен, как новый Папа.

Она должна начать сражаться, прежде чем другая сторона начнет действовать!

К сожалению, страж не понял ее жестов. Он просто приблизился к ней с мечом в руке.

— Почему ты не в доспехах Армии Судей? — спросил солдат, сойдя с лошади, и жестом приглашая своих людей пойти с ним.

— Потому что мы при исполнении особой миссии, — спокойно сказала Фаррина.

— Мне жаль, но я должен вернуть предателей в Гермес, это приказ Папы, и я должен забрать тебя. Я уверен, что Сэр Тайфун поймёт.

— Есть ли другие варианты?

— Нет, — решительно сказал солдат, положив руку на рукоять.

— Хорошо, я пойду с вами, — вздохнула Фаррина. — Что касается Сэра Тайфуна…

— Что насчёт него?

— Он умрет всего триста лет спустя, — при этих словах Фаррина быстро выхватила меч стража и вонзила его в шлем солдата подразделения.

Кровь пролилась на нее.

— К-капитан!

— Убить их!

Фаррина схватила оружие лидера подразделения и начала отчаянно биться с другими солдатами. Страж, наконец, понял, что происходит, и присоединился к ней.

— Эта женщина — с ней так трудно справиться!

— Вот дерьмо, где мой лук? Стреляйте!

— Не позволяйте ведьме сбежать!

Воцарился полный хаос. Многие люди упали на землю, зрители смотрели на экран, как зачарованные.

Фаррина знала, что шансов на победу нет, так как на ней не было доспехов. У противника было шестнадцать человек, тогда как их было только двое. Она вот-вот будет ранена, это был лишь вопрос времени.

Вскоре женщина получила первое ранение, но боль не мешала ей. Напротив, теперь она боролась ещё свирепее.

Впервые после того, как она проснулась, Фаррина почувствовала себя довольной.

— Как ты смеешь бросать вызов церкви! — взревели солдаты.

— Церковь? Нет… вы не заслуживаете носить это имя! — сказала Фаррина, глядя на них. — Всё должно было быть совсем не так, вы всё разрушили. Вы подвели нас!

Она скоро умрёт, но почему-то Фаррина была довольна такой концовкой. В эту секунду она, наконец, стала тем человеком, которым хотела быть.

Однако смерть не наступила.

Несколько выстрелов из ружья сотрясли воздух, затмив лязг мечей. Фаррина обернулась и увидела, что мужчины в чёрном, которые охраняли двор, внезапно появились в фильме. Ситуация сразу изменилась. Враги казалось, были напуганы этим подкреплением. Они вернулись на своих лошадей и вскоре исчезли на горном хребте, оставив тела своих товарищей.

— Спасибо… — сказал раненый страж и ведьма, которые прихрамывая, добрались до Фаррины: — Я думал, что мой отец полностью контролирует церковь, и не ожидал, что остались ещё лояльные воины, вроде тебя.

— Я думала, что никакой надежды уже нет, но Бог не оставил нас, — сказала ведьма, поднимая лицо, залитое слезами, и улыбнулась Фаррине. — Ты спасла не только нас, но и весь человеческий род.

— Я… — Фаррина открыла рот, но не знала, что сказать.

— Мы отправимся в Грэйкасл и расскажем их Королю о перевороте, произошедшем на Плато Гермеса. Мы надеемся, что ещё не слишком поздно, — торжественно сказал страж. — Беги! Никогда больше не возвращайся в Святой Город. Мы снова встретимся, как только ошибка церкви будет исправлена. Береги себя, мой друг!

Свет постепенно исчезал, когда пара исчезала из поля её зрения.

Когда свет снова загорелся, Фаррина оказалась сидящей в зале на своём сидении.

Даже её раны, полученные в битве, исчезли.

Неужели это были галлюцинации?

— Господи, это потрясающе! — когда публика вернулась в настоящее, зал стал единой волной аплодисментов.

— Боже мой! Мне казалось, что я меняю историю…