— Даже если я сейчас выпью целый стакан чистой воды мечты, то всё равно вряд ли усну. Так что говори.
— Ну, например, если мы допустим возможность того, что первый Папа сделал ошибку… Старые люди ведь довольно легко всё забывают, воспоминания у них угасают, а потом они и вовсе воспринимают всё не так, как мы. Я это очень хорошо знаю, — пожал плечами Тайфун.
— Это практически невозможно, — заявил Мэйн, нахмурив брови. — Эта вещь ведь напрямую касается структуры и состава церкви, и играет огромную роль в будущем всего человечества. Папа должен был быть очень аккуратен, когда всё это записывал. А какое второе предположение?
— А второе объяснение… Из-за каких-то неизвестных нам обстоятельств вся ситуация разительно поменялась.
Архиепископ подождал пару секунд, и когда понял, что его собеседник не собирается продолжать, переспросил:
— Например?
— Не знаю.
— Не знаешь?.. Ты издеваешься, что ли? Ситуация у него изменилась! И по такой непонятной причине все наши усилия пойдут прахом? Как ты можешь быть таким безответственным?
— Сэр Мэйн! — голос Тайфуна стал громче. — Ты что, требуешь у меня конкретного способа победить Дьяволов? Ты серьёзно думаешь, что мы сможем задержать наступление Дьяволов, если будем только лишь защищать Гермес?
Мэйн поражённо молчал.
— Все хотят одерживать победы в каждой битве! Но пока мы даже против четырёх Королевств не все битвы выиграли, не говоря уже о битве с Дьяволами из Ада! — вдруг заговорил Тайфун. — Ты что, забыл, чему нас учил Его Превосходительство Папа?! Чрезмерные старания, как и страх результата, не сильно друг от друга отличаются. Тебе сейчас только и остаётся, что принять тот факт, что потихоньку всё движется к логическому концу, и ничего мы с этим поделать, увы, не сможем! Страх результатов… Мэйн был шокирован до глубины души — всё было именно так, как сказал Тайфун. Мэйн боялся. Он боялся стать Папой, боялся не суметь остановить Дьяволов и боялся собственными руками обречь человечество на гибель.
— Когда-то я был таким же, как ты, — Тайфун слегка успокоился. — Но смерть Хезер показала мне, что результаты в большинстве своём непредсказуемы. Демонические месяцы настали раньше, и без предупреждения, но мы всё равно попытались захватить столицу Вольфсхарта, так что планы не изменились… Но потом вдруг умерла Хезер, и вся раскладка в войне изменилась. Но мы всё равно должны действовать, — он встал, вздохнул и похлопал Мэйна по плечу, а потом отправился к двери. — Даже если и так… Сколько бы времени у нас не осталось, пять лет, десять, тебе всё равно под конец придётся работать на полной скорости. И не только затем, чтобы выиграть, но ещё и потому, что это твой долг. Даже если результаты будут не такими, каких ты ожидал.
Тайфун вышел, и закрыл за собой дверь. Мэйн остался в одиночестве, молча разглядывая пустую кружку.
Он не мог не признать, что Тайфун был прав. Но как же Мэйн мог не бояться того, какая ответственность лежит у него на плечах?
Внезапно в комнату вошёл Судья.
— Сэр Мэйн, Его Превосходительство Папа желает вас видеть.
Ну наконец-то!
Мэйн в тот же момент резко подскочил со стула.
— Веди меня в секретную зону.
Секретная зона, спрятанная глубоко в пещере под плато, была точно такой же, как и до этого — холодной и тёмной.
Когда Мэйн вошёл в главный зал Секретного храма, то на пару секунд даже растерялся. Когда он в прошлый раз был в храме, здесь проходила церемония превращения обычных судей в воинов Армии Божественной Кары. Но в этот раз все свечи в зале были зажжены, окрашивая его в ярко-оранжевые цвета. Висящие с потолка люстры со свечами напоминали звёздное небо.
Его Превосходительство О’Брайен сидел на своём троне, спокойно рассматривая Мэйна.
Атмосфера зала Мэйну совсем не понравилась, но он засунул все свои сомнения подальше в глубину души, и отправился к трону Папы. Там он встал на колени и низко поклонился, коснувшись пола лбом.
— Встань, дитя моё, — голос Папы был едва слышен, и Мэйну приходилось вслушиваться.
Он выпрямился и только сейчас увидел, каким измученным выглядел Папа. На его лице была написана такая усталость, словно он не отдыхал уже много дней.
— Ваше Превосходительство, пожалуйста, позаботьтесь о собственном здоровье! — сказал Мэйн.