Сегодня было 12 сентября, первый день нового учебного года, присутствие родителей было обязательным.
Роланд был впечатлен изменениями в Зеро.
Она надела черную рубашку с короткими рукавами в комплекте с короткой складчатой юбкой, белыми гольфами и кроссовками, из-за чего выглядела очень юной и прекрасной.
Она собрала свои мягкие белые волосы в два хвостика, которые спускались на ее плечи вместе с желтыми лентами для волос; лик её казался безупречным, ее кожа была светлой и полупрозрачной, а зрачки светло-красными, как будто она была эльфом, сошедшим с картин.
Роланд не смог удержать руку и погладил ее голову со словами:
— Так-то лучше.
— Мне просто захотелось собрать мои волосы таким образом, и это не из-за того, что ты сказал…
— Да, знаю.
— Это правда!
— А я и не сказал, что это неправда.
— Почему я думаю, что ты врешь мне?
— Это потому, что ты слишком много думаешь, — сказал он, делая вид, что серьезен, но в тоже время сдерживая смех. — Пойдем, или мы пропустим ранний автобус.
…
Все, что от Роланда требовалось на родительском собрании, это сидеть в задней части классной комнаты и прислушиваться к тому, как дети докладывают о своих целях и обещаниях на новый учебный год. Школьники в этом возрасте не привыкли лгать и усердно стремились бы к целям, которые они озвучили на глазах у родителей.
Роланд подумал, что это будет мирное утро, и никак не ожидал, что Мир Сновидений окажется настолько непредсказуемым.
— Снова ты?
В его ушах раздался четкий женский голос.
Он повернул голову и обнаружил, что рядом с ним сидит Гарсия.
Глава 696. Победа мудреца
На Гарсии был скромный наряд — клетчатая рубашка и джинсы в паре с солнечными очками и шапочкой на голове, возможно, чтобы не привлекать нежелательного внимания. Но Роланд очень хорошо знал сестру, поэтому мог сразу по голосу сказать, кто она, даже если ее лицо и было скрыто.
Роланд взглянул на надпись на ручке кресла, чтобы убедиться, что он не занял неправильное место, прежде чем спросил:
— И почему же я не могу быть здесь?
— Ну и ладно, — она выпустила носовой звук, чтобы показать свое неудовольствие, видимо, увидев имя на надписи. — Во всяком случае, я не могу поверить, что у тебя есть дети!
Это было просто невероятно. Неужели Зеро получила и Гарсию, и ее ребенка, которого она родила в Порте Чистой Воды в битве при Городе Вечной Зимы?
— Мой кузен, — холодно выплюнула она.
«Ну… Похоже на замену», — подумал Роланд.
Каким-то образом он почувствовал себя немного странно в связи с изменением отношения Гарсии к нему, от презрения и отвращения, когда они впервые встретились, до нынешнего нетерпения, которое было открытым и очевидным.
Когда все собрались, родительское собрание, наконец, началось. После того, как учитель закончил говорить о своем плане на новый год, он перешел к той части, где каждый ученик имел право высказаться. Как только Зеро поднялась со стула, ее чистые белые волосы и хрустальные красные зрачки, которые выглядели удивительно уникальными, в сочетании с ее красотой, вызвали внезапный всплеск споров среди родителей и привлекли взгляды всех детей. Ее красота была чем-то, что каждая ведьма сохранила при себе в Мире Сновидений, что в глазах Роланда можно было считать огромным преимуществом.
У Роланда не было другого выбора, кроме как насладиться «приветствием» от других участников, поскольку он должен был встать, чтобы сопроводить Зеро, которая собиралась выступить. Он чувствовал сомнения и издевки в глазах других родителей, думающих, что Зеро определенно принадлежит к другой семье, и он был не достоин быть её родителем. Он чувствовал все это во взглядах и улыбках. Роланд должен был признать, что его повседневная одежда, мультяшная рубашка с короткими рукавами в паре с шортами до колен, заставила его выглядеть совершенно по-другому в сравнении с остальными.
После того, как Роланд вернулся на свое место, он ощутил взгляд Гарсии, брошенный тайком, который еще больше подавил его. Скрываясь за солнцезащитными очками, она могла смотреть на него в любое время, как ей захотелось бы, но если бы он посмотрел ей в глаза и понял бы, что она на самом деле не обращала на него никакого внимания, вышло бы довольно неловко.
Вскоре он почувствовал, как Гарсия толкает его под локоть и передает ему записку.
Роланд нахмурился и развернул записку. Ее почерк отражал резкость и строгость, так, что даже тот, кто не мог оценить каллиграфию, мог почувствовать силу, стоящую за ним. Когда Роланд прочитал записку, его сердце слегка дрогнуло.