– Да нет. Я убил того, кто убил Олбени… Вернее, я смог увидеть, как он умирал. Это был Публий…
– Вот здорово! – на лице клона отразилось такое удовольствие, что Руизу стало немного не по себе, хотя он был согласен с такими чувствами Младшего.
– Значит, Публий? Я тебя насчет него даже спрашивать не стану. Он гораздо чудовищнее, чем любое из его детищ.
Почему-то Руизу очень хотелось рассказать своему клону относительно Публия. Он раздумывал над тем, правильно ли это, только какой-то миг, а потом рассказал своему двойнику все: как он убил Алонсо Юбере, как потерял всех своих людей, как Публий его предал, как он сам позволил Публию умереть. Он рассказал все это с нарастающим в душе стыдом, но, когда, он закончил свою историю, в глазах клона не было ничего, кроме понимания и согласия. Глядя на это лицо, Руиз чувствовал, что в нем закипает гнев, хотя причину гнева понять не мог.
Последовало долгое молчание. Наконец Руиз заговорил снова.
– Ну что, ты можешь дать мне еще какой-нибудь мудрый совет?
Младший криво улыбнулся.
– Нет, по-моему, нет. Мне по-прежнему страшно хочется сказать тебе, чтобы ты не делал ничего такого, чего я не стал бы делать. Но я не могу решить, смехотворное это желание или все-таки серьезно, – он сделал смущенную гримасу.
Руиз поднялся. Он подумал, стоит ли пожимать руку себе самому.
– Это, действительно, дурацкое положение, – сказал он.
Он посмотрел вниз на своего двойника, который все еще сидел в кресле, и подумал: какое ранимое создание, невзирая на то, что у него руки душителя. Гнев его погас и превратился во что-то вроде жалости. Он снова заговорил, повинуясь этому чувству:
– Трахальщики сказали мне, что теперешнее местонахождение Низы – крепость Юбере. Что ты по этому поводу думаешь?
Младший резко вскинул голову.
– Действительно? Вот это интересно, – на миг он погрузился в размышления. – Но, как мне кажется, это означает, что крепость попала в руки Кореаны. А может быть, крепость была в ее руках, и тот, кто покупал все ее имущество оптом, купил и крепость.
– Ну, эти предположения не исчерпывают всех возможностей, – сказал Руиз.
– Конечно, нет. Скорее всего, нет, – Младший посмотрел на него очень странным взглядом, но Руиз понятия не имел, о чем думает его клон.
– Но если мы натолкнемся на Низу, пока будем искать Машину-Орфей, когда мы будем заняты ее разрушением… допустим, мы все выживем, ты и я… у Низы будут проблемы с выбором, а?
– Наверное, – сказал Руиз. Во рту у него пересохло.
Взгляд клона переменился, и Руиз наконец в какой-то степени понял, в чем дело и о чем думает его клон. Его обуревали зависть и желание, смущение и решимость одновременно.
– Ей-богу, не очень-то мне здесь нравится, – сказал Младший.
– Ну что же, мне тоже не хотелось тут оставаться.
– Да. Если мы оба выживем, интересно, что случится. Мне кажется, что я – тот самый человек, который спас ее от Кореаны. Ты же – тот, кто завез ее на Родериго, а потом отдал Кореане обратно, – на лице Младшего появилась напряженная вызывающая улыбка.
– Твоя правда, – сказал Руиз. В нем внезапно закипела ярость, он старался, чтобы она не отразилась у него на лице. Неужели он был наивен до слабоумия, полагая, что может доверять собственному клону?
Младший обмяк в кресле и закрыл лицо руками.
– Прости. Прости. Дело все в том, что я-то потерял ее в еще более диких и странных обстоятельствах, я имею в виду, для себя. Ведь теперь мы с ней не увидимся даже здесь… Наверное, именно поэтому я так себя веду.
Ярость Руиза пропала так же внезапно, как и появилась.
– Я понимаю, – ответил он. – Я понимаю.
Когда он вышел и оглянулся, Младший все еще сидел точно так же, закрыв лицо своими длинными ладонями душителя.
18
Геджас стоял на мостике истребителя, лицом к ветру, а на губах его застыла ухмылка. Он пощупал бинт на шее, куда гетманы прикрепили свое допросное устройство. Он подумал про Руиза Ава, и его оскал стал еще шире.
Глубоко внизу, защищенные броней истребителя, были десять манипулов киборгов-убийц, прошедших лоботомию. Они лежали, обвитые коконами стасисных полей. Стальные семена… скоро они расцветут кровью и муками.
Как он и предполагал, гетманы направили его в Моревейник. Через языка, который смотрел на Геджаса с завороженным омерзением, гетманы сказали:
– Язык Геджас, ты позволил убить свое божество. Только один путь позволит тебе исправить свое положение. Принеси нам сокровище, которое спрятано в Моревейнике.