— И через столетие Алторана не станет, — обрубил концовочку Нал.
— Все, что от меня зависит, я сделаю, и да поможет Лучезарный Свет всем нам, — решилась Дравелия, и как только она это сказала, в зале совещаний зашевелился в своем комфортном кресле Лукас. Маг попросил воина:
— Мосье Эсгал, не будете ли вы так любезны, передать дамам и защитнику некоторые инструкции касательно плетения предстоящего заклятья.
Гал коротко кивнул и заговорил, воспроизводя слова Лукаса, почему-то не пожелавшего вести переговоры самостоятельно:
— Маг предупреждает, что заклятье необходимо творить в пещере непосредственно перед плитой с печатями. Пока он не начнет читать заклинание, вы будете испытывать сильную слабость — таково действие магии данов на кровных родичей. Поэтому чем быстрее при вашей помощи он проведет подготовительный ритуал к плетению чар, именуемых "Покаянное отрешение Лимба", тем лучше для вас. Защитника просят позаботиться о Минтане, за вами, дан Дравелия, присмотрю я. Это все.
— Нам нужно собраться? — Дравелия глянула на свое светлое, довольно легкое одеяние Высокого Табурета.
— В пещере для людей прохладно, но когда Лукас начнет плести заклинание, вы не будете чувствовать ни жара, ни холода, — пожав плечами, перевел Гал.
Высокий Табурет подошла к шкафу и вытащила из его недр щедро пропахшую лавандой пару светло-серых шерстяных плащей. Один накинула себе на плечи, второй отдала Минтане, оставившей все свои вещи в доме Посланцев Богов. Гал только повел бровью, но от комментариев воздержался, в отличие от Фина.
— Жалко вещички, — задумчиво хмыкнул практичный вор. — В крови перепачкают, поди потом со светлого отстирай!
— А зачем отстирывать? — воскликнула Элька. — Если у Лукаса все получится с заклятьем, то эти плащики можно будет в музее выставлять, как реликвии! Вот где ты видел чистые исторические реликвии, Рэнд? Им положено иметь потрепанный вид, говорящий о непростых испытаниях, выпавших на долю героев!
— Тоже верно. Пускай пачкают, — подумав, согласился Фин и важно рекомендовал магу: — Ты там Лукас присмотри, чтобы у них это получше вышло. Подожги там, что ли края, о камни зацепи, в грязи подмажь!
— Непременно, мосье, как только выдастся свободная минутка в плетении чар крови, я тут же этим займусь, — сыронизировал Лукас, поднимаясь и тщательно разминая пальцы, как воин перед боем разогревал бы свои мышцы.
— Я иду с тобой! — подхватилась Элька с непременной Мышей на запястье.
— У меня нет шансов уговорить мадемуазель остаться вместе с друзьями дома и наблюдать за происходящим через зеркало? — безнадежно поинтересовался мосье Д" Агар, вовсе не желавший, чтобы любопытная девушка пострадала.
— Ни малейших, — горячо заверила мага Елена, понадежнее ухватив его за рукав, чтобы не сбежал. — Я хочу не только видеть, но и чувствовать! Меня так же тянет туда, как Мирей отталкивает, — эльфийка согласно кивнула, подтверждая правдивость слов подруги.
— Валяй, — широко улыбнулся Рэнд, звучно щелкнув колодой. — Может, когда Лукас Темного освободит, он тебе чего-нибудь на радостях подарит?
— Упаси Ирилия от даров Темного божества, — укоризненно нахмурилась жрица, упрекая друга за легкомыслие.
— Если идете, нам пора, мадемуазель, — закончил разговор Лукас, решив, что проделал достаточно упражнений на гибкость пальцев. Маг, хаотическая колдунья, а вслед за ними Нал, Минтана, Дравелия и Эсгал перенеслись в мрачную глубокую ночь пещеры на горе Арродрим, скрытой туманами озера Аверусу от людских глаз.
Едва Минтана и Дравелия появились в пещере, Лукас быстро прошептал что-то себе под нос, поведя рукой, словно накидывая на женщин нечто невидимое и коротко пояснил, отвесив Высокому Табурету приветственный поклон:
— Я накрыл вас защитной пеленой, чтобы чары Узилища не истощили ваши силы раньше времени, но, к сожалению, когда мы приступим к плетению чар, я буду вынужден снять защиту. Если у вас остались какие-то вопросы или сомнения, лучше уладить все сейчас, другого времени не будет.
— Мы все решили, дан, — ответила за себя и Минтану Дравелия, оглядывая историческое место, плиту, печати со змеящимися трещинами — все то, о чем слышала, но никогда не видела прежде. Ожившую легенду, за которой таился величайший страх и проклятие Арродрима, которое она, поклявшаяся защищать Алторан, собиралась выпустить на свет.
Понимая, что сейчас чувствует пожилая волшебница, Лукас сочувственно улыбнулся, обронил, вновь поклонившись уже обеим женщинам сразу: